104 
— Такая прекрасная, — выдохнул Берк и чуть стиснул вторую, улыбаясь Ариель. лаская большими пальцами соски. Он сжал упругий холмик одной рукой, вторая неторопливо ползла все ниже, гладя, дотрагиваясь, пока не отыскала ее женскую сущность, горячую. почти обжигающую и такую непередаваемо мягкую, что Берк застонал.
— Странно, — охнула Ариель, сжимая его плечо. — Я чувствую себя очень странно.
Она подняла губы, ожидая поцелуя, и Берк был только рад услужить. Он ощущал вкус ее нараставшего желания, пока его пальцы продолжали ласкать ее. Она шевельнула бедрами, словно насаживая себя на эти длинные пальцы, так естественно, будто делала это сотни раз. Дыхание Берка все учащалось, пока, не в силах вынести этой пытки, он не отстранился от Ариель. Она смотрела на него: глаза чуть затуманены, губы приоткрыты, воздух короткими толчками вырывается из легких. Берк хотел, чтобы Ариель знала: если она испугается, он найдет в себе силы остановиться. Она взглянула в его лицо, но смогла увидеть в глазах мужа лишь бесконечную нежность, нежность и голодное нескрываемое желание.
— Берк, — выдохнула она очень тихо и открыла ему объятия.
— Ты больше никогда не будешь меня бояться, — велел он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее, и когда его язык легко скользнул во влажную пещерку ее рта, пальцы одновременно проникли в сомкнутые створки розовой женской раковины, начали ласкать и гладить нежную плоть. Ариель вскрикнула, вздрогнув и непроизвольно поднимая бедра, и Берк понял, что, какой бы настойчивой ни была его собственная потребность, он сможет держать себя в руках. Он поцеловал ее груди, чувствуя ответную дрожь.
— Тебе это нравится. — шепнул он, обжигая ее кожу горячим дыханием.
— Совсем немножко, — выдохнула она, но тут Берк, вобрав губами ее сосок, начал сосать и покусывать, и Ариель показалось, что больше она не в силах выдержать — слишком сильными, слишком напряженными и острыми были неведомые доселе ощущения. Она снова вскрикнула, стиснула зубы, но его пальцы неумолимо продолжали ласкать ее, двигаясь теперь более ритмично, проникая глубже, и она поднималась и опускалась вместе с ними, стараясь надавить сильнее, без слов показать Берку, чего она хочет. Когда ее тело выгнулось в отчаянной мольбе, когда сладостно-жгучая, почти невыносимая боль пронзила ее, Ариель громко выкрикнула имя Берка, затерявшись в океане наслаждения, не пытаясь вынырнуть на твердую сушу, уносимая волнами экстаза.
Берк не сводил взгляда с содрогающейся в конвульсиях Ариель, впитывая каждое движение, каждую смену выражений, чувствуя ее освобождение, как свое собственное. Она выглядела такой потрясенной. Ошеломленной. Только теперь она принадлежала ему. Навсегда.
Когда наконец неистовые судороги стихли, Берк приподнялся и без единого слова, без предупреждения вонзился в нее сильным, мощным рывком и, чувствуя, как рвется тонкая преграда девственности, прижал Ариель к себе и впился в губы поцелуем, заглушая ее вопль удивленной боли. И когда он проник глубоко в это тугое лоно, когда она приняла его в нежную, теплую и тесную расщелину, Берк оперся на локти, держась на весу. Ее кожа была чуть влажной, и он с наслаждением втянул ноздрями воздух, почти клубящийся вокруг него, вдыхая сладкие ароматы мшистой земли, кленовых листьев, горьковатые запахи пота и плотской любви.
— Взгляни на меня, — приказал он. Ариель повиновалась.
— Больше никогда и никакой боли. Ариель подняла руку, легко обвела контуры его лица кончиками пальцев.
— Уже не больно. Ты прекрасен, Берк. Он задрожал, закрыв глаза, пытаясь противостоять напору невероятных ощущений, которые она будила в нем. Она была такой тесной и маленькой и… Берк сцепил зубы.
— Не двигайся. Пожалуйста, не шевелись.
— Хорошо. Берк?
— Что?
— Ты так глубоко во мне. Все это так странно. Ужасно странно.
— О Боже, — охнул он, отчаянно пытаясь опомниться, взять себя в руки, но было уже поздно, слишком поздно. Он хотел попытаться снова подарить ей блаженство, унести с собой в счастливые выси, ведомые лишь одним любовникам, но почувствовал, как напрягается, вздрагивая, набухшая плоть, как он сам рассыпается на миллионы звездных осколков, теряя остатки разума, изливая семя в это нежное лоно. отдавая все, все на свете, обещая без слов, что так будет до конца жизни.
И Ариель приняла его и удерживала и приветствовала всем сердцем.
Глава 18
— Берк?
104 
