Особенно,... 
56 
— Она то мечется в жару, то дрожит от озноба, — заметила миссис Ринглстоун, когда ненадолго отлучившийся Берк вошел в спальню.
— Бедняжка, попытайтесь напоить ее говяжьим бульоном. Я не смогла.
Берк кивнул и сел рядом.
— Ариель, — строго приказал он, зная, что на просьбы она не откликнется, — открой рот, и побыстрее.
Она не подала виду, что слышит.
— Открой рот, девушка! Делай, как велено! На этот раз Ариель без колебаний повиновалась, и Берку удалось влить ей в рот добрую половину чашки бульона. Если миссис Ринглстоун и посчитала его довольно грубым, она ничего не сказала. В конце концов, граф своего добился.
— Ночь будет долгой, — только и заметила экономка.
И действительно, эта ночь оказалась самой длинной в жизни Берка. Поближе к рассвету он уверился, что Ариель умирает и никто на свете; ни он, ни доктор — ничего не сможет сделать. Она то металась, выкрикивая что-то невнятное, то лежала такая тихая, бледная и неподвижная, что слезы душили Берка. Уже под утро усталость сморила его, и он заснул, по-прежнему не выпуская ее запястья, чтобы чувствовать биение пульса, свидетельствующее о том, что Ариель еще жива.
— Почему она сдается? — спросил на следующий день доктор скорее себя, чем Берка. — Не понимаю. Она молода, красива, недавно замужем. Почему?
В эту минуту Берк принял решение. Он поговорил откровенно с мистером Амбрюстером и тот, не откладывая собрался навестить викария. Берк все это время просидел рядом с Ариель, продолжая обтирать ее лицо прохладным влажным полотенцем.
Он говорил о прошлом, как всегда, и его слова, казалось, успокаивали ее. В какую-то минуту Берк был совершенно уверен, что Ариель услышала и поняла его.
— Мой брат, вы ведь знали, какой он, Ариель, хвастун, но добродушный, любил шутки, даже повторенные в двадцатый раз. Но он так же был еще и редкостным упрямцем. И обычно страдал из-за этого я. Если ему что-то взбредало в голову, никакие мои доводы не могли заставить его передумать. Однажды, помню… Господи, это было так давно… отец подарил мне пони. По имени Виктор. Шерсть серовато-коричневая, и ужасный обжора. Ну так вот, мой брат хотел получить Виктора. Эта была любовь с первого взгляда. И, как это ни странно звучит, взаимная. Но Виктор принадлежал мне, и будь я проклят, если намеревался отдавать его. Знаете, что сделал мой брат?
— Милорд, пришел викарий. Но Берк продолжал, не обращая внимания на экономку:
— Нет, мой брат не обратился к викарию, не в тот раз.
Он быстро поднялся, чтобы приветствовать изможденного пожилого человека. Викарий был очень худым, с взлохмаченными волосами и мягкой усталой улыбкой. Пожав руку Берка, он вопросительно взглянул на него.
— Пожалуйста, садитесь. Мне нужно поговорить с вами об очень важном.
Он коротко изложил свою просьбу. Викарий, не видя ничего необычного в ситуации, кивнул:
— Я должен, конечно, посоветоваться с епископом, милорд, но…
— Вы, надеюсь, понимаете, что нельзя терять время. Она может умереть в любую минуту.
— О Господи, конечно, вы правы. Что мне делать?
— Просто совершить церемонию венчания. Я сам поговорю с епископом, позже, после того, как она выздоровеет или…
Он не смог выговорить это слово. Наконец ему удалось продолжать:
— Епископ, конечно, согласится. В конце концов, дело не терпит отлагательств.
— Это крайне необычно, милорд, но… Думаю, вы правы, милорд, совершенно правы. Мы всегда можем получить разрешение на брак задним числом.
— Пойду приведу свидетелей.
— Но ее ответы, милорд… Она ведь без сознания… Сможет ли дать согласие или отказаться?
— Конечно, сможет. — заверил Берк. — Пожалуйста, подготовьтесь, сэр. Я отправляюсь за женщинами.
Полчаса спустя Берк сидел на кровати возле Ариель, держа ее за руку. Ариель металась в бреду, но возможно, по мнению Берка, это было к лучшему.
По другую сторону кровати стоял доктор Амбрюстер. Миссис Ринглстоун и Руби выглядывали из-за плеча викария.
— Дорогие возлюбленные, — начал викарий, — мы собрались здесь ради доброго деяния, деяния милосердного и справедливого. Мы венчаем этого…
— Ничего подобного! — внезапно завопила Ариель.
— Нет, я это знаю, — успокоил Берк еле слышно.
— Тише, любимая. Мы женимся.
— Ему это не сойдет с рук!
— Нет, конечно, нет. Я не позволю. Доверься мне. Викарий откашлялся:
— Разрешите подумать… этого мужчину и эту женщину, решивших соединить свои жизни. Воля Господня…
56 
