106 
— Пошла вон, дура, — небрежно отмахнулся Сварт. — Ты больше не правительница, ты никто. У тебя нет посоха.
— Зато у меня есть слуги… — И Варна снова злобно завыла.
Земля зашевелилась. Белые позвонки сгибались и разгибались; дергались, как в судорогах, конечности, щелкали челюстями черепа. Но это были старые, вконец развалившиеся костяки. Однако тут и там поднимались куда более крепкие костяки. Местами из-под земли выбирались мертвые воины при полном доспехе и с мечами в руках. Кое-где порождения кладбищенской магии искали оружие из того, что лежало рядом — и чаще всего это оказывались берцовые кости. Они собирались вокруг бывшей властительницы Запретного мира. Страшное войско становилось все больше. Вырванные из вечного сна воины смотрели на людей пустыми глазницами, в которых тлел алый огонек, но не двигались. Черное пространство, насколько хватало глаз, заполнялось воинами, которые выбирались и выбирались из многовековой толщи.
— Кажется, у нас случились неприятности, Сварт, — пробормотал ведун, вытаскивая саблю и поворачивая голову в сторону далекой туманной стены. Нет, не прорваться. Далеко.
— Неужели ты включил меня в число своих союзников? — с усмешкой поинтересовался демон. — А как же «предатель», «негодяй», «отступник»?
— Я тут подумал… и решил принести свои извинения… — Олег скосил глаза на мальчика. Княжич стоял совершенно белый, но с гордо поднятой головой. — К тому же, разве ты не собираешься спасать хранителя?
— Порвите их! — завопила Варна. — Оторвите им руки и ноги! Принесите мне их сердца!
Белая масса качнулась вперед, и Олег решительно взмахнул саблей. Кости полетели в сторону, словно кегли для боулинга, но первый ряд мертвецов сменился вторым, второй — третьим. Кто-то лез в схватку в ободранной полуистлевшей одежде, у кого-то не хватало частей тела. Мертвецы находились на разной стадии разложения, иногда разлетаясь от легкого прикосновения, а иногда повисая на клинке рыхлой массой. Они не бились — они просто лезли вперед, вытянув руки. Падали, рассыпались в куски, роняли конечности — но все равно лезли. И их было слишком много…
Олег увидел слева женское лицо. Потерял. Снова увидел. Через силу улыбнулся Ледяной Богини, словно старой знакомой. Та, медленно приближаясь, улыбнулась в ответ. Опять исчезла.
Нет, Мары не могло быть в этом мире — ведь для богов вход сюда закрыт. Значит… Он, что, теперь и умереть здесь не сможет?! Да, стать мертвецом, душа которого не способна попасть в мир мертвых — забавная перспектива. Но ведь магия, магия богов не теряет здесь своей силы.
Сильным взмахом Олег разрубил богато одетый костяк от ключицы до пояса и, пока тот разваливался, загораживая дорогу прочим мертвецам, схватился за руку, нащупал кольцо, крутанул его, громко закричав:
— Смерти!!!
Над полем прокатилась волна ледяного холода, костяки замерли в самых разных позах.
Изрыгающая проклятия Варна замолчала на полуслове и удивленно огляделась.
— Кого ты позвал, ведун? Что ты…
Олег не стал ждать продолжения. Он схватил в охапку мальчика, опрокинул его, накрывая своим телом, рявкнул Сварту:
— На землю и закрой глаза!
Тот не заставил себя просить дважды, рухнул рядом. Середин крепко зажмурился. Вой холодного ветра слился с отчаянным визгом колдуньи. Сразу со всех сторон зазвучал звон клинков и заунывное пение, словно тысячи глоток выли на одной ноте. А потом послышался жуткий хруст.
Ведун не знал, сколько они пролежали, прижимаясь к твердой земле и прислушиваясь с тому, что творилось вокруг. Лишь когда рядом раздалось громкое хлопанье крыльев, которое Олегу показалось оглушительным среди мертвой тишины, он осторожно поднял голову и открыл глаза. В двух шагах от него стоял пожилой воин. Обеими руками, затянутыми в латные перчатки, он опирался на огромный меч и спокойно смотрел на ведуна. Тяжелая кольчуга прикрывала тело воина почти до колен, сверху была надета кожаная куртка с металлическими нашивками, на ногах — сапоги с высоким голенищем, в которые были вправлены синие расшитые шаровары. Голову прикрывал шлем с роскошным белым султаном.
— Ты обманул нас, ведун, — сказал ратник. — Ты вызвал нас на сечу, но не приготовил платы.
— Прости, воевода. Не согласишься ли ты принять плату позже? Вряд ли я смогу расплатиться сейчас.
Воевода вогнал меч в ножны, прикрепленные к поясу, и неторопливо направился прочь. Пройдя несколько шагов, он обернулся:
106 
