29 
— В лесу, под дождем? Ни костра развести, ни поесть горячего, ни согреться, ни самим толком укрыться. Лучше здесь как-нибудь с хозяевами сговоримся. — Зверев махнул рукой: — Давай, Изольд, полезай.
Холоп кивнул, притер тяжело груженный возок к кольям, забрался на узлы, зацепился за тын, подтянулся, заглянул внутрь, заскреб по мокрому дереву подошвами и перевалился внутрь. Вскоре загрохотал засов, и обоз медленно втянулся на обширный двор.
— Лошадей распрягайте и в конюшню всех! — зычно скомандовал Пахом. — Каковые не поместятся, то и в хлев ставьте, там пусто. Пусть обсохнут, согреются. Вы, смерды, воду для них начерпайте, Илья с Изольдом сена зададут. Ворота заприте да возками подоприте изнутри, так надежнее!
Холоп взмахнул плетью, принял поводья Аргамака и тихо добавил:
— Ан тихо как, княже, не к добру. Как бы того… Как в Перевозе, не случилось.
— Там отбились, и тут отобьемся, — так же тихо ответил Зверев. — Дозоры на ночь выставим. По двое, чтобы друг друга прикрывали. В темноте, под шелест дождя, подкрасться нетрудно. Всего одна семья, Пахом. Это не полсотни, как в деревне. Уж лучше здесь десяток упырей, чем в мокром лесу одна лихоманка. От нее в сырости точно ни саблей, ни рогатиной не отмашешься.
— И то верно, Андрей Васильевич, — признал холоп. — Коли так, пойду печку топить. Вон дров сколько у амбара.
К тому времени, как начало темнеть, уставших лошадей смерды успели и вычистить, и напоить, и пахучим сеном им ясли забили: жуйте, сколько хотите. Зерна не дали. От его избытка, известное дело, колики у коней случаются. Уж лучше овес да ячмень в торбы насыпать: в дороге удобнее.
Заперев сараи, люди расселись вдоль добротного, из толстых досок, стола. Пахом навалил каждому в отдельную миску по большой порции ячневой каши пополам с тушеной убоиной. Славно было в доме мельника, богато: посуды в избытке, расшитые занавески на слюдяных окнах, расписная печь, скамьи с резными ножками, полати с периной, три окованных железными полосами сундука у стены. Путники, помахивая ложками, жадно зыркали по сторонам: все ведь себе прибрать можно будет, поверх телег увязать, а потом дома с прибытком использовать.
— До утра еще дожить надо, — не выдержал князь. — Значится, так. Первыми мы с Ильей караулим, потом Изя с Пахомом, а до рассвета уже вы, мужики. Перед крыльцом разведем костер, чтобы свет во дворе был. Дров там, у амбара, хватает, так что не жалейте. Палите так, чтобы никакой дождь не загасил. Следите по сторонам и друг за другом, чтобы не подобрался никто. Все, мы пошли, а вы укладывайтесь.
После темного дома на улице показалось даже светло. Пока Андрей делал косарем «елочки» из двух липовых полешек, холоп нашел где-то широкую рогожу, накрыл ею принесенные из-под навеса дрова, помимо «елочек» добавил туда щедрую охапку сена, защелкал кресалом — и вскоре стремительно полыхнувший огонь сожрал несчастную рогожку, поднялся почти до уровня пояса, стреляя искрами и не обращая никакого внимания на холодную густую морось.
Холоп вернулся на крыльцо, прижался спиной к двери и смущенно кашлянул:
— Прости за дерзость, княже… Что дальше будет?
— Ничего, — пожал плечами Андрей. — Приглядывай за дверьми в конюшню и амбар, смотри по сторонам, и никто к нам не подберется, лошадей не уведет. Выспимся и дальше завтра поедем. Авось разберемся с дорогами. Упырям же, коли полезут, головы руби. У них шеи ничуть не крепче человеческих.
— Я не о том, княже, — опять кашлянул Илья. — Я про добро, что по деревне собрали. Что с ним будет?
— Доберемся до Великих Лук — поделите его со смердами, а там или продадите, или еще чего придумаете.
— А как же ты, княже?
— Лошадей себе оставлю, естественно, да телеги. В хозяйстве пригодятся.
— Стало быть, Андрей Васильевич… Это все добро нашим будет?!
— Добыча, а не добро, Илья. Таков закон войны: добыча — холопам, добро — боярам, земля — государю. Что холоп после боя награбить смог, то у него никто забирать не будет. Сталь, табуны, пленники — это знатным воинам достается, ну а города и веси захваченные с землями под царскую руку переходят.
— Пахом сказывал, холоп токма то забрать может, что в карман влезет.
— Правильно сказывал, — кивнул Зверев. — Кто же позволит холопам обозы с добычей за собой таскать? Что нашел — или используй сразу, или в серебро преврати. Для того купцы за войсками вечно и ползают, чтобы в этом деле простым ратникам помогать. Но мы-то не на войне. Так что грузитесь, не жалко.
29 
