— Полина! Все, ты и так красивая. Пошли… Вот, проклятье, а посоха-то у меня и нет!
Опять же по обычаю, Андрей вышел первым, спустился на две ступени к гостю:
— Здрав будь, путник, приведенный волей Господа к моему крыльцу. Чего ты ищешь в наших землях: приюта, совета, али ночлега?
— Тебе здоровия, князь Андрей Васильевич, — заметно ниже поклонился незнакомец. — Я, боярин Никита Терпигорев, сын Андрея Терпигорева, пришел к тебе с поручением от государя нашего, Иоанна Васильевича.
— Всегда рады приветить хорошего человека… — У Андрея вылетело из головы, что именно следовало говорить в подобном случае, и он попытался сымпровизировать. Боярин начал подниматься по ступеням. Хлопнула за спиной дверь, на крыльцо вышла Полина в повязанном поверх кокошника платке:
— Здрав будь, мил человек. Вот, испей с дороги… — Княгиня слегка поклонилась, протянула серебряный ковш. Гость принял его со ступени, на две ниже хозяйки, поднес к губам.
— Что там? — шепотом спросил Зверев.
— Не знаю, — так же тихо ответила жена. — Еремей принес.
— Благодарствую, хозяюшка, — перевернул ковш боярин, демонстрируя, что не оставил ни капли.
— Сделай милость, мил человек, — опять поклонилась княгиня. — Преломи с нами хлеба кусок, коий Бог послал.
— Благодарствую, с радостью. — Гость вернул ковш и поднялся до конца лестницы. Полина пошла вперед, Андрей двинулся следом, пытаясь вспомнить, когда именно по нормам приличия можно будет снимать шубу. В теплый дождливый день под ней было невыносимо жарко.
Стол в трапезной был уже накрыт. Небогато: только заливные, соления, ветчина и копчености. И, разумеется, вино.
— Кушайте, гости дорогие, — поклонилась Полина. — На здоровье.
Княгиня ушла, оставив служилых людей наедине. Холопы гостя у стола пока не появились — вестимо, заняты были с дороги.
— Ну, — не стал оттягивать Зверев, — давай вздрогнем.
Он занял свое законное место в кресле во главе стола, потянулся за кувшином. Никита Андреевич занял место на лавке справа, взял себе с блюда ломоть хлеба, наколол кусок буженины, положил сверху, добавил пару огурцов, щепоть капусты. Поднял налитый князем кубок.
— За богатство и благополучие в этом доме!
Андрей кивнул, осушил кубок, наполнил сосуды снова, поинтересовался:
— Какими судьбами в наших краях, боярин? Чего надобно, что ищешь? Может, помощь нужна какая?
— Так ведь тебя ищу, княже, — усмехнулся гость. — Не поверишь, токмо-токмо из Ливонии вернулся! Был у государя с докладом. Он же, прежде чем в поместье на отдых отпустить, к тебе повелел заехать.
— За государя нашего, Иоанна Васильевича! — поймал гостя на слове Андрей. А когда тот осушил кубок до дна, поинтересовался: — И как там ныне, в Ливонии?
— Ты не поверишь, княже, — обеими руками отмахнулся боярин. — Они сошли с ума. Они все, то есть до единого ополоумели!
— Не может быть, — изобразил удивление Зверев. — Что ж там происходит?
— Даже не знаю, как и передать, княже, — переправил огурец в рот Никита Андреевич, тут же закусил его ветчиной. — Государь послал меня в Дерпт забрать собранную для него дань. Я приехал, затребовал золото, однако же меня стали уверять, что все оно должно быть отдано лишь с соизволения германского императора!
— При чем тут император?
— Вот и я о том же, княже! Сказал им, что мне ведомо: собранное золото в их подвалах. Они должны немедля отправить его государю, а уж опосля сношаться с кем только пожелают. Что за дело чужим властителям, коли дань положена нам? Мне сказали, что на подвале ратуши замки. Дабы не было воровства, ключи по уговору лежат один в Риге, а другой в Колыване. Без согласия тамошних бургомистров и казначеев открывать казну нельзя. Я предложил сломать замки, но они ответили, что там двенадцать бочек серебра и они, дескать, боятся, что сей долг останется на них, коли не получить согласия. Мы сговорились послать за казначеями гонцов, но и в Колыване, и в Риге они оказались в отъезде. После сего я упредил ливонцев, что, коли они не могут найти ключи, то царь сам придет и за ключами, и за данью. Но они лишь отписали государю письмо, в коем просили скидку с податей по талеру с каждого жителя.
— Значит, дань собрана, но в Москву ее так и не повезли?
— Да, княже. О сем я Иоанну Васильевичу и поведал. Он зело разгневался и безумных обманщиков повелел немедля покарать. Мне же приказал… — Гость запнулся, прихлебнул вина. — Вкусно твое угощение, Андрей Васильевич. Яства прямо во рту тают. Дозволь хозяюшку твою поблагодарить?