68 
— Истину ли глаголешь, бес? — приподнял брови Иоанн. — Давай-ка мы с тобой на то глянем. Даниил Федорович, подсоби…
Открыв доверху набитый грамотами шкаф, правитель всея Руси развернул одну с верхней левой полки, другую, третью…
— Ну, вот и она, подержи, боярин, сделай милость…
Адашев разложил желтый шуршащий пергамент на сундуке, прижал закручивающиеся края. Иоанн отступил, кивнул князю:
— Ну, Андрей Васильевич, подскажи, сделай милость. Коли ты купец ярославский али тверской и тебе надобно, допустим, из Вологды полотно льняное тыщу пудов и клинки шпажные тем же весом в королевство французское продать, а в ответ князю Сакульскому в Великие Луки кагор церковный для причастия пятьсот бочек доставить. Как ты сие осуществлять станешь?
Зверев склонился над пергаментом. Рисунок на нем был забавный и непривычный: отдельно торчащие пики, разбросанные тут и там пышные дубы, башенки, словно из сказки о спящей царевне, выглядывающие из норок песцовые мордашки. Но в целом достаточно внятно проглядывали очертания русских земель. Несколько рек и самые крупные города были даже надписаны.
— Ну, видимо, так… — Вынув косарь, Андрей кончиком клинка повел по синим линиям. — Загружу ладью в Вологде. Две тысячи пудов — это как раз ладья средняя получается… — Он немного подумал и уточнил на случай, если в вопросе имелся подвох: — Сами ладьи из Ярославля и Твери по Шексне через волок на Сухону перебросить можно. Волок там есть, я знаю. Далее по Сухоне до Великого Устюга, на Северную Двину, по ней до Холмогор. Был я там несколько лет тому. Огромный порт, сотня причалов. По Белому морю портов изрядно выстроено, Соловецкий монастырь все подходы к ним обороняет. В общем, море там открытое, плыви куда хочешь. Даже и до Франции.
— Да-да, я слушаю, — согласно покивал Иоанн.
— Из Франции с вином доплыву до Невы, по ней вверх, далее по Волхову, через Ильмень на Ловать, по ней до Великих Лук — и все, товар на месте.
— Да что ты молвишь, княже! — притворно всплеснул руками Иоанн. — И что же порты ливонские? Какая от них тебе польза?
— Е-п-р-с-т… — судорожно сглотнул Зверев, склоняясь обратно к карте и водя пальцами вдоль синих петель.
До него впервые в жизни дошла великая истина. Границы исконной Руси определялись отнюдь не местами расселения племен, наследием княжеских родов или историей завоеваний. Они определялись поймами рек! Три водостока. Первый — со средней Руси к Ильменю, дальше через Волхов и Неву в Балтику. Устье Невы новгородцы испокон веков держали мертвой хваткой и за всю свою историю ни разу никому не отдали. Помнится, Александр Невский даже имя получил именно за изгнание шведов с берегов Невы. Победа над орденом запомнилась событием второстепенным. Реки северной Руси стекались к Белому морю, которое удерживалось новгородцами не менее крепко. Нога чужеземца если и ступала на эти берега — то только на пути к скорым похоронам. Воды рек южной Руси собирались к Нижнему Новгороду, прикрывающему выход русских ладей в Волгу. Исключений Андрей увидел всего два. Река Великая несла воды в Балтийское море через Псков — но эти земли были порубежными, граница с врагом. Да еще Смоленск на утекающем к османам Днепре тоже являлся крепостью, охраняющей путь в русские земли. И, увы, не раз переходил из рук в руки.
Получалось, покорив Казань и Астрахань, правитель всея Руси не просто одолел извечных татарских разбойников. Он взял под контроль устье Волги, выход в море, тем самым включив в единое целое всю пойму этой великой реки. Многократно увеличившаяся в размерах страна была надежно связана от края и до края водными путями. Ни добавить, ни отнять — общий организм. А вот Ливония… Реки в нее не текут, попасть можно только посуху. На дорогах же в России, как известно, распутица по полгода. Осенью — дожди, весной половодье и снеготаянье. Да и какой дурак товары в телегах возить станет?
Груз одной ладьи — это триста подвод как минимум. На одних лошадях и возничих разоришься. Мелкую копеечную торговлю, когда сам и купец, и хозяин, и извозчик, с колес вести еще можно. Но крупную, с иными странами — не получится.
Нет, торный путь в ливонские порты, конечно, имелся. Из Новгорода — морем. Но с точки зрения торгового маршрута — пользы от них для России было не больше, нежели от причалов на Марианских островах. Для торговли, как понял теперь Зверев, просматривая карту и русла нанесенных на нее рек, — для торговли России остро требовался выход к устью Дона. Дон — это Черное и Средиземное моря. Дон — это возможность сдвинуть границы к югу. После того, как он станет одной из дорог — на его берегах, на его притоках, по всей пойме начнут селиться люди и строиться города. И уже ни одна сила не сможет превратить эту южную Русь обратно в Дикое иоле.
68 
