Последние отзывы

  163  

Вот маленькая шлюшка, думала Юмн, наблюдая за тем, как Салах садится в машину и опускает оба передних стекла. Выскальзывает из дома, чтобы встретить его, приводит его в свою комнату, когда весь дом спит, раскидывает для него ноги, прижимается к нему всем телом, вертит бедрами, а на следующее утро умудряется выглядеть такой чистой, такой невинной, нежной, милой, прелестной… Маленькая шлюшка! Она словно тухлое яйцо, которое безукоризненно смотрится снаружи, а вот когда его разбивают, то в нос шибает отвратительный запах.

Малыш захныкал. Юмн, посмотрев на него, поняла, что вместо того, чтобы выбросить испачканный подгузник, она по рассеянности туго обмотала им ножки ребенка.

— Ой ты мой любимый, — заворковала она, освобождая малыша. — Бишр, прости свою невнимательную амми-ги.

Малыш, болтая ручками и ножками, загукал в ответ. Она с любовью разглядывала его. Голенький, он был просто загляденье. Она протерла его влажной фланелькой, распрямила ему ножки.

— Бишр, любимый мой сынок, — пела она, — самый нежный мой цветок.

Обмыв его, она не завернула его сразу в чистую пеленку. Она любовалась им. Судя по его сложению, размерам и силе, он будет в точности таким, как его отец.

Проглядывающие в нем черты мужчины убеждали ее в том, что она достойная женщина. Ее обязанностью является одаривать своего мужа сыновьями, и она будет исполнять эту обязанность до тех пор, пока тело будет служить ей. А за это в старости о ней будут не просто заботиться, с ней будут обращаться как с сокровищем. И это принесет ей столько почета, сколько этой гнусной маленькой Салах не заслужить и за тысячу жизней. Вряд ли она такая же плодовитая, как Юмн, к тому же она нарушила заповеди мусульманской религии, так что нечего и думать о возможности искупить эти грехи. Она порченый товар, который не отмыть от грязи. Она ни на что не годится, разве только быть рабыней.

Эта мысль согревала ей душу.

— Да, — замурлыкала Юмн, наклонившись к ребенку. — Да-да, как мне это нравится.

Она ласкала малюсенький отросточек, висящий между его ножками. Совершенно невероятным казалось ей влияние этого крохотного кусочка плоти на все, что предстоит совершить в жизни этому ребенку. Но именно так повелел Пророк.

— Мужчины повелевают нами, — тихим речитативом внушала Юмн малышу, — потому что Аллах поставил их над нами. Бишр, мой маленький, слушай же свою амми-ги. Делай свое дело: давай приют, защищай, веди за собой. И ищи женщину, которая знает, что требуется от нее.

Салах наверняка этого не знает. Она выполняет обязанности послушной дочери, покорной младшей сестры и золовки, угодливой и послушной. Но это роль, которую она играет. Естественной она бывает только тогда, когда ложится в кровать, пружины которой ритмично скрипят глубокой ночью.

Это Юмн знала. Знала, но решила держать язык за зубами. Правда, не со всеми. Когда Салах, которую мучили постоянные приступы тошноты по утрам, не раздумывая согласилась выйти замуж за первого же молодого человека, представленного ей в качестве будущего мужа, Юмн решила действовать. Она не может быть соучастницей великого обмана, который Салах, этот цветок семьи, наверняка затеяла против своего жениха.

И она тайно отправилась к Хайтаму, незаметно выскользнув из дома в один из многочисленных вечеров, проводимых Муханнадом где-то на стороне. Она долго и нудно говорила с предполагаемым женихом в номере его отеля. Сидя, поджав ноги, на полу напротив него, она сделала то, что должна была сделать религиозная женщина, — раскрыла ему глаза на непреодолимую преграду в его предстоящей женитьбе на ее золовке. От греховного плода, который носит Салах, конечно же, необходимо избавиться. Но вот ее утраченную девственность вернуть невозможно.

Хайтам, однако, отреагировал на это совсем не так, как ожидала Юмн. Ее слова: «Она не чиста, она носит ребенка другого мужчины», — не привели к тому, к чему должны были бы привести согласно логике и традициям. Хайтам настолько спокойно и равнодушно воспринял откровения Юмн, что она в какой-то миг напугалась, уж не спутала ли она череду событий: возможно, приступы тошноты начались у Салах после приезда Хайтама, а не до него, и, следовательно, отцом ребенка Салах является Хайтам.

Но она знала, что это не так. Когда Хайтам приехал, Салах уже была беременна. Таким образом, его согласие на брак — да еще в придачу к тому, как спокойно воспринял он известие о совершенном Салах грехе, — могло означать только одно. Он уже знал о ее положении и, несмотря на это, согласился жениться на ней. Юмн поняла, что эта маленькая сучка спасена от позора и бесчестия, и все потому, что Хайтам был согласен, готов и рад забрать ее из семьи, как только она этого пожелает.

  163