Она осеклась, поняв, что опять зашла слишком далеко. Ее склонность к многословию, спорам, отстаиванию собственного мнения — все, что было приемлемо в Лондоне с любезным и обходительным инспектором Линли, — сейчас необходимо было сдерживать. Эмили прореагировала на ее слова тем, что, выпрямив спину, пристально посмотрела на нее.
— Прости, — поспешно произнесла Барбара. — Из-за этой жары я уже ничего не соображаю. Говорю совсем не то, что думаю. Дай мне хотя бы минуту на то, чтобы собраться с мыслями.
Эмили молчала. Она сидела неподвижно, как изваяние, и только два пальца лежащей на столе правой руки — большой и указательный — негромко отбивали торопливую дробь.
Зазвонил телефон. Она не пошевелилась. Барбара тревожно смотрела то на нее, то на аппарат.
Через некоторое время телефон смолк. В дверях появилась Белинда Уорнер.
— Шеф, Фрэнк на телефоне, — сообщила она. — Он открыл сейф Кураши в «Барклиз банке» в Клактоне. Он говорит, что обнаружил там документ о перевозке груза по морю компании «Истерн импортс». — Она взглянула на листок бумаги, проверяя, что еще обнаружил детектив. — Эта компания поставляет мебель, ковры и прочие предметы домашнего интерьера, — продолжила она. — Компания-импортср из Пакистана. Он также обнаружил в сейфе конверт с неполным адресом: Оскарштрассе, пятнадцать, больше там ничего нет. Да, еще страница из глянцевого журнала. Он не знает, почему она там оказалась. В сейфе лежат документы на дом на Первой авеню, а также эмиграционные документы самого Кураши. Это опись того, что находится в банковском сейфе. Фрэнк спрашивает, должен ли привезти все это.
— Скажи ему, пусть хоть раз поработает своей пустой головой! — вскипела Эмили. — Конечно же он должен тащить все это сюда.
Белинда кивнула и поспешно вышла. Эмили повернулась к Барбаре.
— Оскарштрассе, пятнадцать, — задумчиво произнесла она, многозначительно глядя на Барбару. — Ну, и где, по-твоему, это находится?
— Я еще не врубилась, — ответила Барбара. — Я все еще пережевываю то, что произошло. Мы можем забыть то, что я сказала?
— Нет, — резко ответила Эмили. — Мы не можем этого забыть.
Ну и дела, чертыхнулась про себя Барбара. А как же ее планы поработать рядом с руководителем следственной группы, поучиться у нее, предостеречь Таймуллу Ажара от неприятностей? Все побоку из-за ее несдержанного языка.
— Жаль, Эм, — только и могла сказать она.
— Продолжай.
— Прости. Мне действительно жаль. Да я и не думала… Черт побери мой длинный язык! — Барбара схватилась за голову.
— Я просила тебя не падать ниц передо мной, — оборвала ее Эмили. — У каждого свой взгляд. Я просила тебя продолжить.
Растерявшись, Барбара подняла на нее глаза, пытаясь понять, чего больше в словах подруги — иронии или желания ее унизить. Но во взгляде Эмили был только интерес. И вновь она была вынуждена признать, что самыми главными качествами в их работе являются умение отступить от своего мнения, желание выслушать другого и способность изменить направление своих действий, если вдруг открываются новые обстоятельства.
Барбара нервно облизнула губы и ощутила привкус нанесенный утром помады.
— Хорошо, — начала она, — давай забудем на минуту о Салах и Тео Шоу. — Теперь в ее голосе чувствовалась сдержанная осмотрительность. — Предположим, что Кураши звонил муфтию с намерением поговорить именно о своей гомосексуальности, как ты и предполагала. Он спросил, может ли мусульманин, впавший в смертный грех, все-таки считаться мусульманином, имея в виду себя.
— Возможно, так.
Слушая Барбару, Эмили взяла пакет с орехами и сухофруктами и высыпала немного на ладонь.
— Он услышал от муфтия, — продолжала Барбара, — что за такой грех он будет отлучен, а раз так, он решил покончить с этим, о чем объявил своему партнеру на ранее назначенной встрече. Но его любовник не пожелал расставаться. Он попросил еще об одной встрече. Кураши взял с собой презервативы, дабы показать, что эта последняя встреча будет означать конец его педерастии. Безопасный секс доставляет меньше волнений. Но на этот раз любовник подготовил все, чтобы убить Кураши, действуя по принципу «так не доставайся же ты никому».
— Из-за Кураши он потерял голову, — скорее для себя, чем для Барбары, уточнила Эмили. Она пристально смотрела на вентилятор, который вчера притащила с чердака. Ей так до сих пор и не удалось запустить его.