274 
Эмили оттолкнула ее. Рука ее потянулась к рычагу.
— Он хочет, чтобы мы остановились, — прокричала она. — Он поэтому и бросил ее в воду. Кинь ей спасательный жилет.
— Нет! Невозможно. Она слишком далеко. Фогерти отшвырнул карабин и скинул с ног башмаки. Он был уже у борта катера, когда Эмили закричала:
— Стой где стоишь! И возьми карабин!
— Но, шеф…
— Ты слышал, что я сказала, Майк? Слушай приказ.
— Эмили! Господи! — плакала Барбара. Девочка была уже так далеко, что и Фогерти не успел бы. Даже если бы он и попытался, даже если бы и она прыгнула в воду, они бы утонули оба, пока руководитель оперативно-следственной группы преследовала свою добычу в тумане. — Эмили! Остановись!
— Даже и не думай. Мне плевать на это азиатское отродье! — кричала в запале Эмили. — Ни за что на свете!
«Азиатское отродье. Азиатское отродье». Эти слова словно застряли у Барбары в ушах. А Хадия билась в волнах, то уходя под воду, то снова показываясь на поверхности. Что делать? Барбара потянулась к карабину. Схватила его. Навела его на руководителя оперативно-следственной группы.
— Поворачивай назад этот поганый катер! — плача, выкрикнула она. — Ты слышишь, Эмили? Или я отправлю тебя прямиком в ад.
Рука Эмили потянулась к кобуре. Пальцы нащупали курок.
— Шеф! Не надо! — закричал Фогерти.
Вся жизнь Барбары, ее работа и даже будущее промелькнули перед глазами за одну секунду, после чего она нажала на курок карабина.
Глава 27
Эмили упала, Барбара отбросила карабин. Но там, где она с ужасом ожидала увидеть кровь, она разглядела только водяную пыль, клубящуюся по обоим бортам катера. Пуля прошла мимо.
Фогерти бросился вперед. Схватив Эмили и усадив ее, он закричал:
— Шеф, она права! Она права!
Барбара ухватилась за руль. Она потеряла счет времени, и ей казалось, что прошла уже вечность. На всем ходу она развернула катер, едва не перевернув его. Пока Фогерти отбирал у Эмили пистолет, Барбара с отчаянием выискивала в воде голову девочки.
Господи, молила она. Мысли ее путались. Господи, ну спаси же!
Вдруг она увидела ее примерно в сорока ярдах справа от катера. Хадия уже не била по воде руками, но еще держалась на поверхности. Безжизненное тело…
— Майк! Вон она! — закричала Барбара и нажала на газ.
Как только они приблизились к ребенку, Фогерти бросился в воду. Барбара заглушила мотор. Она бросила в воду спасательный жилет и подушку с сиденья, они заколыхались на поверхности моря, словно цветы алтея на лугу. Барбара молилась.
Не важно, что у нее темная кожа, что мать ее бросила, а отец внушал ей все восемь лет ее жизни, что они одни на свете. Важно то, что она Хадия: веселая, чистая, любящая жизнь.
Фогерти был уже около нее. Хадия лежала на воде лицом вниз. Он перевернул ее на спину и, подталкивая, поплыл обратно к лодке.
У Барбары будто туман стоял перед глазами. Она бросилась к Эмили.
— О чем ты думаешь? — пронзительно закричала она. — О чем ты, черт возьми, думаешь? Ведь ей восемь лет, ты понимаешь, восемь лет!
Эмили, смотревшая на море застывшим взглядом, повернулась к Барбаре. Она подняла руку, словно желая закрыться от этих слов. Ее пальцы сжались в кулак, глаза сузились в щелки.
— Она не азиатское отродье, — твердым голосом объявила Барбара. — И не вещь, которую не жалко выбросить. Она человек.
Фогерти, поддерживая ребенка, потянулся к борту катера.
— Господи, — прошептала Барбара, видя, как переваливается через борт хрупкое тельце.
Пока забирался Фогерти, Барбара уложила девочку между сидений и начала делать искусственное дыхание и массаж сердца. Пять резких выдохов, пять толчков ладонью. Она с надеждой вглядывалась в лицо Хадии. При каждом вздохе ей жгло грудь, как огнем. Барбара стонала, кашляла, у нее текли слезы, но она продолжала: пять резких выдохов, пять толчков ладонью.
— А ну, пошла прочь, — раздался у нее за спиной хриплый голос Эмили. Она стояла рядом сбоку и кричала прямо Барбаре в ухо.
— Нет! — Барбара вновь прижала губы ко рту девочки.
— Прекрати, сержант. Дай я.
Барбара не обращала на нее внимания. Вдруг Фогерти, все еще не отдышавшийся после плавания, взял ее за руку.
— Сержант, ну пусть шеф попробует. У нее получится. Не волнуйтесь.
Барбара подвинулась. И Эмили занялась реанимацией так, как Эмили Барлоу выполняла любое дело: разумно, с полной отдачей сил, не позволяя никому вмешиваться в свою работу.
274 
