Особенно,... 
94 
Он не помнил, как избавился от сапог. Руки тряслись крупной дрожью. Говорить было трудно: язык почти не ворочался, но он все же выдавил:
– Никакого стола сегодня. Твой отец прав. И я даю тебе разрешение набрасываться на меня, как только в голову придет. Я не стану возражать.
Джейсон глубоко вздохнул, и Холли могла бы поклясться, что он передернулся.
– Боюсь, нам нелегко придется.
Дурой Холли не была. И знала, что означает этот взгляд, поистине восхитительный: от него сердце билось чаще, а спину покалывало иголками.
Она выскочила из комнаты, взлетела по широким ступенькам, промчалась по коридору в большую угловую спальню. Здесь было светло и просторно, что ее, впрочем, ничуть не занимало. Да и мебель была расставлена на редкость удачно… вот только эти два больших кресла лучше составить вместе и придвинуть к изножью кровати на случай, если кто-то из них так устанет, что не сможет добраться до…
Она уже хотела спросить Джейсона, что тот думает насчет кресел, но поспешно прикусила язык.
В этот момент в спальню вошел Джейсон закрыл и запер дверь и прислонился к ней.
– Все это время я убегал из дома, потому что так сильно тебя хотел.
– Что?!
– Я навещал других дам, они заботились обо мне, вытягивали все силы, после чего отпускали домой, и самообладание снова возвращалось ко мне… по крайней мере на несколько дней.
– Никогда не слышала ничего более странного. И я ничего не имела бы против твоих поцелуев, Джейсон, будь на тебе в ту минуту рубашка или нет. Ты говоришь, что ездил к другим женщинам тайком, думая, что мне это не понравится?
– Вовсе не так. Ты молодая леди, Холли, девственница, а джентльмены не соблазняют невинных юных леди. Но теперь с этим покончено. И никогда не считай меня вторым лордом Ренфру. Отныне я твой муж и буду тебе верен.
– А эти другие леди с радостью тебя принимали? И при этом были так же взволнованы, как я – в конюшне?
– Да, почему бы нет? Я знал их едва ли не с детства.
– Но ты не настолько взрослый, Джейсон.
– Мужчина начинает… э… встречаться с женщинами, как только почувствует себя мужчиной. Все эти дамы старше меня, но особого значения это не имеет.
– А я еще и не начала.
– Знаю.
Он оттолкнулся от двери, стянул жилет и галстук и, шагнув к ней, бросил их на кресло.
Так вот для чего они стоят именно здесь!
Немного помедлив, Джейсон стащил сапоги и носки. И при этом не отрывал от нее взгляда.
– Вижу, теперь, когда мы достигли поворотного пункта, ты колеблешься. Ничего страшного. Доверься мне. Я позабочусь обо всем.
Он избавился от рубашки, бросив ее на ковер и оставшись голым до пояса, как в то утро, когда отец нанес неожиданный визит в конюшню.
– О Господи, – прошептала Холли.
Осеклась, откашлялась и попыталась снова:
– Знаешь, ты мне нравишься вспотевший и растрепанный.
– Сегодняшняя ночь выдалась теплой. Может, я еще не раз вспотею, пока настанет утро. Да и ты тоже.
Он широко раскинул руки:
– Сбей меня с ног, Холли.
Длиннее прыжка она еще не делала. Но он шагнул ей навстречу, поймал и обвил ее ногами свою талию. Она сжала ладонями его лицо и стала целовать. Наконец он, смеясь, прижал ее к стене и сжал подбородок.
– Не шевелись, – приказал он и поцеловал.
По-настоящему поцеловал, не чмокнул небрежно, не обвел языком губы. Глубокий, крепкий поцелуй, от которого перед глазами все поплыло, а сознание помутилось. Прежде чем она успела упасть, он сжал ее попку и понес на кровать.
– Я велел тебе не шевелиться, – усмехнулся он. – Сейчас сброшу остатки одежды и примусь за твою.
– Нет, позволь мне.
Она упала перед ним на колени, не спуская глаз с проклятых пуговиц. Джейсон задохнулся. Женщина, ставшая его женой только сегодня, стояла перед ним на коленях, пытаясь расстегнуть ширинку и одновременно целуя живот.
– Холли! Проклятые пуговицы. Необходимо расстегнуть проклятые пуговицы.
Она молча смотрела на него сквозь вуаль волос. В глазах светилось столько возбуждения, страха и похоти, что ему захотелось смеяться. Но потом стало не до этого, потому что она сумела расстегнуть сразу три пуговицы и целовала его живот, спускаясь все ниже. Кончики пальцев коснулись его, погладили, сжали… и он ощутил ее теплое дыхание.
– О Боже, – пробормотал он, стараясь собраться с силами. – Отпусти меня, Холли. Нет, не целуй, не сейчас, я этого не вынесу. Убери руку.
Он не хотел, Господь знал, как он не хотел, чтобы она убирала руку… Но Джейсон схватил ее под мышки и поднял, благодарный хотя бы за то, что она не стала спорить.
94 
