Особенно,... 
86 
– Пожалуй. Во всяком случае, таких, о которых вам было бы известно. Впрочем, кое-что, наверное, все же было – похоже, он проявляет слишком большой интерес к вам, своей свояченице. Как давно он смотрит на вас с вожделением?
– Я уверена, что это началось недавно, и мне кажется, что теперь это уже позади. – Говоря это, Лейси вдруг вспомнила, как Дуглас смотрел в ее спальне на фото, где она была запечатлена с Белиндой. В памяти всплыли слова Дугласа о ее невинности, и внутри у Лейси все похолодело. Тем не менее она покачала головой и сказала:
– Нет, только не Дуглас.
– Ваш отец – судья, но семь лет назад он не был судьей и не мог иметь доступа к материалам, касающимся Убийцы с бечевкой.
На какое-то мгновение Лейси поразило, что Сэвичу об этом известно, но она тут же посмеялась в душе над собственной наивностью. Удивляться тут в самом деле было нечему. Более того, Лейси бы не удивило, если бы выяснилось, что Сэвичу известно содержание следующей речи президента. Она была уверена, что с помощью МАКСИН Сэвич мог пробраться куда угодно и получить любую информацию, в которой нуждался.
– Не лгите мне, Диллон. Я готова поспорить, что вам прекрасно известно, что мой отец имел доступ к любым сведениям и материалам. Он ведь работал в офисе окружного прокурора, и него были большие связи. Он мог заполучить в свои руки все, что хотел. Но, Диллон, человек не может убить собственную дочь, да еще с такой звериной жестокостью.
– Такие вещи случались, и не так уж редко. Ваш отец – человек отнюдь не простой, Шерлок, а Белинда не была его дочерью. Он ведь ее недолюбливал, верно? Ваш отец считал ее анормальной, такой же ненормальной, как и его жена, которая заявила, что он пытался переехать ее своим «БМВ».
Лейси выскочила из-за стола. Ремень ее сумочки, зацепившись за скатерть, едва не стащил на пол их приборы и два недоеденных куска пиццы.
– И наконец, есть еще ваша мать, – продолжал Сэвич, преградив ей дорогу. – У нее что, какие-то проблемы с рассудком, Шерлок? Как она относилась к Белинде?
Сэвич стоял совсем рядом с Лейси, и каждое его слово больно ранило ее душу. Она не в силах была терпеть это дольше.
– Я пойду домой, – сказала она наконец. – И не надо меня провожать.
– Да, конечно, я понимаю. Вы должны все как следует обдумать, Вам известно, что Ральф Йорк отправил результаты исследований в полицейское управление Сан-Франциско? Возможно, там снова поднимут уже закрытое дело об убийстве Белинды, а может, и нет. Пока ничего нельзя с уверенностью сказать. Но в любом случае тамошние детективы наверняка будут обсуждать все то, о чем мы с вами говорим сейчас. И хотите вы этого или нет, Шерлок, но Дуглас вполне может оказаться под подозрением, да и ваш отец тоже.
– Поскольку выводы Ральфа столь расплывчаты, скорее всего полиция Сан-Франциско ничего предпринимать не будет, – предположила Лейси. – Думаю, переговорив с Бостоном, они решат, что убийство Белинды – дело рук Марлина, и никаких сомнений у них не возникнет. Что же касается результатов тестов, проведенных Йорком, то в Сан-Франциско по этому поводу только покачают головой – вот и все.
– А я думаю, что на исследования Ральфа Йорка в Сан-Франциско все же обратят кое-какое внимание, – возразил Сэвич. – Как-никак обязанность всех сотрудников правоохранительных органов – ловить преступников, даже если это связано с какими-то сложностями и, так сказать, неприятными открытиями.
– Мне надо позвонить Дугласу и предупредить его. Все это просто ужасно. Я вовсе не хотела, чтобы это случилось.
Сэвич картинно закатил глаза.
– Может, еще лет через тридцать я и пойму вас, Шерлок, – сказал он. – Ладно. Поступайте, как считаете нужным. У меня сегодня еще много дел.
– И что же это за дела?
– Мой друг Джеймс Куинлан сегодня играет на саксофоне в клубе «Бонхоуми» на Хауттон-стрит. Клуб принадлежит некой мисс Лили, весьма незаурядной чернокожей л. и, которую в равной степени восхищают игра Джеймса, его зад и его проникновенные глаза. Джеймс старается бывать там хотя бы пару раз в неделю. И Салли, его жена, обожает это место. Тамошний вышибала Марвин называет ее малышкой – представляете? Правда, так он называет практически всех женщин. Но Салли для него – совершенно особая малышка, ее он выделяет. Никогда не забуду, как Фазз, бармен клуба, вручил Джеймсу и Салли в качестве свадебного подарка нераскупоренную бутылку вина, да вдобавок не с пластмассовой, а с настоящей пробкой. То-то все ахнули!
86 
