89 
Что ж, у него прекрасно получилось.
Так вот где чудовище меняло личину! В комнате, с балкона которой упала Кэролайн, нашедшая свою смерть на каменных плитах дорожки.
Любой мог прийти в башню. Дверь не заперта. И любой мог спрятать эти вещи в сундуке.
Я запихнула обратно все, кроме парика, маски и одеяния, захлопнула крышку и, захватив с собой остальное, спустилась вниз.
Джона в его комнате не оказалось. Я вошла и немедленно направилась к витрине, где хранилась коллекция.
Кинжал исчез!
Нет, этого не может быть! Джон ничего общего не имеет с этой мерзостью! Не может, просто не может! Но почему? У кого есть причины терзать меня? Ни у кого. И тот факт, что и у Джона их тоже нет, еще не доказывает его невиновности.
Но я просто не хотела допустить этой мысли. И не желала вдумываться, почему так горячо защищаю Джона. Он, должно быть, перепрятал злосчастный кинжал, чтобы его снова не похитили.
Я бережно уложила парик, старое одеяние и маску на покрывало постели и уже хотела уйти, когда в комнату вошел Джои, с опущенной головой, рассеянно потирая затылок. Видно, я пошевелилась, потому что он резко поднял голову и молча уставился на меня. Стоял и смотрел. Наконец он откашлялся.
— Могу я узнать, что вы тут делаете?
Глаза его полыхнули так, что ноги у меня подкосились, и я села на кровать. И немедленно вскочила как ошпаренная. В эту секунду я казалась себе полнейшей идиоткой.
— Я постучала, но вас не было. Кинжал снова пропал.
— Он у Бойнтона.
— Я нашла эти вещи в северной башне. В сундуке. И принесла сюда, чтобы показать.
— А почему вам вздумалось туда отправиться? — осведомился Джон, шагнув к кровати.
— Я возвращалась из конюшни и увидела свет в окнах. Кто-то бродил по комнате.
Джон принялся молча рассматривать странные предметы. Потом поднял маску и надел на кулак.
— Иисусе, до чего же страшная! Удивительно, как у вас сердце не разорвалось от ужаса.
— Я сама поражаюсь.
— Кто угодно мог спрятать все это в сундуке.
— Понимаю.
— Пожалуй, я верну их на место. Пусть негодяй не знает, что вы их обнаружили.
Я не хотела возвращаться в башню. Объяснив Джону, под какими вещами находились детали маскарадного костюма, я вернулась к себе.
Белинда готовила к вечеру туалет из темно-синего бархата. Все как обычно. Вплоть до бархатных лент в тон, которые она собиралась вплести мне в волосы.
Я долго сидела в ванне и, намыливая губку, пела Джорджу песенки. Он играл у камина с Белиндой: тянул за пояс, который та держала, рычал и тряс головой. Уже через сутки после знакомства он умудрился превратить Бел и иду в преданную рабыню. Вечером, за супом, Лоренс объявил:
— Дорогая, мне придется завтра с утра выехать в Лондон. Срочные дела. Обещаю вернуться к Рождеству. Что вам привезти?
— Но каким образом вы успеете обратно? — выпалил Джон. Ложка его застыла в воздухе, а сам он явно насторожился. — До Рождества всего восемь дней.
— Видишь ли, племянник, я рассчитываю управиться как можно быстрее. И надеюсь, что в мое отсутствие вы будете жить мирно и дружно.
Я ничего не ответила. Пожалуй, это к лучшему: пока мужа не будет, я обыщу его кабинет и спальню.
Взглянув на Лоренса, я вежливо улыбнулась:
— Спасибо, мне ничего не нужно. Вам нравится суп, сэр?
— Он великолепен.
И тема была закрыта.
После ужина Лоренс спросил, не хочу ли я сыграть партию в шахматы. Раньше мы никогда не играли. Как мило с его стороны предполагать, будто я умею играть в шахматы. Но это и в самом деле так. Дедушка говорил, что обучил меня на свою голову. Лет с пятнадцати я выигрывала у него примерно половину всех партий. Лоренс должно быть, заметил, как сверкнули мои глаза, потому что со смехом спросил:
— Значит, вы опытный игрок?
Я скромно потупилась:
— Просто знаю, как передвигать фигуры, сэр.
Он погладил меня по щеке. Я не отодвинулась. Мы сели перед камином и поставили доску на инкрустированный столик. Он предложил мне играть белыми, я же считала, что нужно бросить жребий. Спрятала за спину черную и белую фигуры и предложила Лоренсу выбрать. Так или иначе, ему достались черные.
Для дебюта я всегда выбирала, защиту Роя Лопеса, поскольку знала первые комбинации лучше всего и могла достойно отразить любую атаку противника. Первый ход — «е четыре».
Лоренс ответил таким же стандартным ходом, и я обрадовалась. Я двинула коня на «е три», а он своего — на «d три». Пока все шло как в учебнике: классическое нападение, классический отпор, и это давало мне перевес.
89 
