118 
Касси мысленно благословила прочитанные книги, поскольку капитан Кроули утвердительно кивнул.
— Вы действительно хорошо осведомлены, виконтесса. Именно поэтому наш фрегат прибыл в Геную. Трудно починить в море прогнившую мачту.
Касси расслышала у него в голосе нескрываемую горечь, но, ничего не зная о бесконечных бюрократических проволочках морского министерства Великобритании, лишь тяжело вздохнула. Капитан Кроули отрешился от невеселых размышлений и вернулся к реальности:
— Вы сказали, миледи, что были привезены сюда генуэзским дворянином?
При упоминании о графе у Касси перехватило дыхание от страха. Слова не шли с языка. Возможно, это оказалось к лучшему: капитан Кроули увидел, как затуманились болью ее глаза, и почувствовал прилив совершенно непредсказуемых эмоций.
— Да, сэр. Я пробыла здесь несколько месяцев. Сначала я сопротивлялась ему, пока не поняла, что это ни к чему не приведет. Я стала послушной, покорной и заставила его поверить, что довольна своей участью. О, капитан, если вы не возьмете меня с собой, он снова отыщет меня, и я никогда больше не увижу ни родины, ни мужа.
И Касси неожиданно для себя разразилась слезами. Она закрыла лицо руками; плечи сотрясались от мучительных рыданий.
— Дорогая виконтесса, — смущенно начал капитан, — не стоит так расстраиваться. Как английский джентльмен, я считаю своим долгом помочь вам. Может, послать моих людей схватить этого негодяя, который удерживал вас против воли?
Касси подняла залитое слезами лицо и охнула:
— Пожалуйста, капитан, не нужно. Генуэзцы.., люди особенные, а этот человек очень богат и влиятелен. Боюсь, что стычка вызовет скандал, который может отрицательно повлиять на отношения Италии и Англии. Генуэзцы, как вам известно, прославленные банкиры.
Капитан Кроули был вынужден признать ее правоту. Да, эта дама и впрямь прекрасно разбирается в тонкостях мировой политики!
— Не тревожьтесь, миледи. Я сделаю, как вам будет угодно. — Он поднялся, сунул большие руки в карманы кремовых брюк и стал размышлять вслух:
— С утренним приливом мы отплываем в Бостон. Путешествие долгое и довольно опасное.
— Я понимаю, капитан.. Но Бостон, кажется, недалеко от Нью-Йорка?
— Да. Я лично провожу вас к генералу Хау и вашему мужу. Нужно сказать, эти генуэзцы — прекрасные мастера, и починка закончена неделей раньше срока.
Капитан задумчиво погладил подбородок, и Касси затаила дыхание, опасаясь, что он передумает. Но к ее великому облегчению, он просто соображал, где ей лучше разместиться. Она с радостью согласилась воспользоваться гостеприимством мистера Томсона и наотрез отказалась занять каюту капитана.
— К сожалению, миледи, вам не стоит выходить на палубу. Многие матросы Его Величества — грязный сброд, и я не желаю неприятных происшествий на своем судне. — И, показав на стопку пыльных томов на низкой полке, капитан добавил:
— Моя библиотека, разумеется, в вашем распоряжении. — Он приветливо улыбнулся, лед в глазах растаял. — А теперь простите, миледи, я должен попросить мистера Томсона устроить вас поудобнее.
— Благодарю вас, капитан.
После ухода мистера Кроули Касси медленно поднялась и подошла к окну. Тут ее и нашел мистер Томсон. Девушка, не отрываясь, смотрела на зеленые холмы, возвышавшиеся за городом.
Глава 23
Английский флаг бессильно обвис на флагштоке, несмотря на прохладный ветерок, дувший с залива. В Нью-Йорке этот мартовский день выдался теплым и солнечным. Матросы Его Величества весело перекликались, занятые чисткой пушек и амуниции, пока десятки чернокожих разгружали торговые суда на пристани. Они играли мускулами под блестящей от пота кожей, неустанно продолжая сгружать рулоны шерсти и сукна, ящики со свечами, спиртным, навигационными инструментами и множеством других товаров в телеги ломовиков.
Торговля шла бойко. Британской армии и лоялистам [18] Нью-Йорк казался оазисом, где дешевые съестные припасы были в изобилии, а рынки ломились от предметов роскоши, удовлетворявших самому изысканному вкусу.
Даже зимой, когда снег покрывал землю и холодные ветры завывали на узких улицах, нью-йоркское общество развлекалось балами, ужинами, театральными зрелищами. С наступлением весны веселье становилось почти лихорадочным: вероятно, лоялисты во что бы то ни стало пытались доказать, что, несмотря на мятеж, Нью-Йорк остается оплотом британской власти.
118 
