56 
Подруги проникли в уже хорошо знакомую им часть больницы Святого Фелиция, миновали отделение скорой помощи и подождали, когда в коридоре никого не будет. Потом Лола привела в движение неподатливую дверь, всегда уступавшую сильному нажиму. Они вошли в часть здания, которую Диего называл «зоной Икс», а Ингрид предпочитала именовать the devil's asshole.[36] Лола на секунду осветила лицо подруги, та прыснула и пошла дальше.
Перед ними открылась картина разрухи, кладбище ржавого хлама. Повсюду валялись кучи дырявых труб — бесполезных и обшарпанных. В трещинах на грязных бетонных стенах красовались надписи. Диего посоветовал им быть осторожными. Они разгуливали по заброшенному двухэтажному крылу больницы. Случалось, что этим кратчайшим путем пользовался и медицинский персонал. Иногда по нему перевозили тележки с использованным медицинским материалом и грязным бельем. Диего достал для них надувные матрацы и одеяла. Они могли проскользнуть в столовую для персонала, если им удастся смешаться с толпой в час пик. Могли быстро пользоваться душевыми в свободных палатах.
Они разложили припасы, похищенные на улице Трюфо: фуа гра, прекрасный хлеб, красивый штопор, классический швейцарский нож. Две ночи они уже провели в «зоне Икс», к великому несчастью Ингрид. Американке казалось, что они в чреве какого-то чудовища, зараженного паразитами. Только она одна слышала, как пищат мыши, бегают крысы, ползают черви и тараканы. Лоле же удавалось нормально выспаться. Она устроилась поудобнее на своем надувном матраце, открыла черную записную книжку и стала читать под желтым кругом карманного фонарика. Рядом с ней сидела Ингрид в позе лотоса и выполняла расслабляющие упражнения. Лола не признавала себя побежденной, сегодня ночью они с подругой разопьют бутылочку шато-марго 1990 года из особого запаса Монтобера; и это вино примирит ее с жизнью в целом, как и с некоторыми ее неприятными сторонами.
— Жорж Лебуте не преувеличивал, — объявила она едва ли не с восхищением. — Наш светский человек знаком со всеми оригиналами.
— Оригиналами?
— В «Празднике, который всегда с тобой» мы видели много удачных двойников. Ты согласна со мной?
— Разумеется.
— Так вот, у Монтобера есть телефоны их оригиналов.
— Даже Элвиса? Выходит, он не умер?
— Нет, Элвис в списках не числится. Равно как и Авиньон и Орлеан.
— Удивительно.
— Но зато там хватает политиков, в том числе Элен Плесси-Понто, министр внутренних дел.
— Которая, возможно, будет вашим президентом в 2007 году.
— Возможно. Но, честно говоря, меня это не колышет.
Лола сообщила, что у Монтобера были записаны телефоны Алис Бонен, Мирей Кост и Тимоти Харлена.
— Нас там нет, Ингрид, так же как нет Паризи или Гарнье, постановщика, сидящего в тюрьме, и Диего, медбрата и любителя танцев.
— Выходит, мы мало что узнали из этой записной книжки.
Лола просмотрела кипу пригласительных билетов.
— На всех есть пометка: «Приглашение на одну персону, предъявить при входе». Как же нам удастся пройти вдвоем?
— Ты это серьезно насчет коктейлей?
— С Монтобером меня объединяет по крайней мере то, что я серьезно отношусь к еде. И если мы хотим эффективно работать, нам нужно набираться сил. Тут бульон жидкий, как лимфа, а бифштекс жесткий, как подошва. Ну что поделаешь. Так уж, видно, суждено, что мы будем лишены простых радостей жизни.
Лола вздохнула и убрала приглашения и записную книжку. Пора было идти на ежедневную встречу с Диего в отделение скорой помощи, ведь, по старинной поговорке, легче всего затеряться в толпе. Накануне они поручили ему сходить к лейтенанту Бартельми домой и попросить его заняться Паскалем Грегорьо. Они подождали, когда у медбрата Карли выдастся свободная минута. Рядом с ними мужчина лет тридцати в шейном корсете и рукой в гипсе, похоже, дремал, кое-как расположившись на трех стульях. Что делает в отделении скорой помощи парень с уже наложенным гипсом?
Медбрат Карли рассеянно выслушал рассказ Лолы о бутылках и трофеях Робина Гуда. Он с огорчением объяснил, что Бартельми должен теперь сидеть тихо и не высовываться. Садовый Гном пригрозил его уволить. Диего подошел к спящему, потряс его. Поморщившись, тот выпрямился.
— Поль! А Поль! Ты почему не идешь домой? Тебе уже лучше.
— У меня нет дома.
— Как так?
— Кафе закрыто. Я не знаю, куда идти, пришел вот к Адаму. А его нигде нет.
56 
