Особенно,... 
77 
За полгода он настолько привык к Алику, что когда тот уехал отдыхать с Владиславом сначала в Крым, а потом в Прибалтику, даже заскучал. Хорошо, что у Лены в это время тоже был отпуск и он уговорил ее поехать отдохнуть. Лена давно собиралась съездить к тетке во Львов, и они поехали вместе. Две недели они наслаждались бездельем и красотой старого города. Тетка, будучи женщиной «старой закалки», положила их спать в разных комнатах. Вечером они расходились по своим комнатам и с нетерпением ожидали, пока тетя заснет, а потом Гена пробирался в комнату к Лене и уходил оттуда только под утро.
Вернулись они из Львова за три дня до приезда Владислава. Вечером Гена просидел у Лены часов до десяти. Она уже успела разобрать вещи и так устала с дороги, что чуть не засыпала на ходу.
– Я, пожалуй, сегодня пойду, а завтра что-нибудь придумаем, – сказал Гена. Его и самого клонило в сон.
– Может, ночевать у меня останешься? – спросила Лена, сдерживая зевок. – Там вроде бы дождь собирается…
– Тем более пойду. Завтра с утра лужи будут, а я в белых брюках.
– А вдруг намокнешь?
– Я думаю, что успею дойти, пока капать начнет. Спокойной ночи, солнышко.
– Спокойной ночи. Только ты осторожнее. Там вроде бы и гроза начинается. Я завтра высплюсь и позвоню тебе. Мне нужно будет сходить на рынок – у меня в холодильнике ни кусочка мяса.
– Сходим. Ну, все. Я побежал, – он поцеловал еще раз Лену на прощание.
Гена вышел в духоту летней ночи. Небо было затянуто такими тяжелыми и плотными тучами, что даже в темноте чувствовалась их тяжесть. Гена ускорил шаг. Налетел резкий холодный ветер. Деревья зашумели, понеслась пыль. В первый момент ветер, казалось, принес спасительную прохладу. Через несколько секунд упали первые капли дождя. Гена сначала ускорил шаг, а потом побежал, оглядываясь в надежде остановить машину. Как назло, улица была совершенно пуста. Дождь усилился и через какие-то несколько минут перешел в сплошной ливень, да еще и холодный. Через минуту Гена вымок до нитки и замерз так, что зуб на зуб не попадал. Когда он вошел в квартиру, с него буквально струйками стекала вода. Телефон разрывался. Гена снял трубку. Это была Лена.
– Ты сильно промок?
– Нет, не волнуйся. Остановил машину и еще пять минут стоял у подъезда, ждал, пока чуть-чуть утихнет это безобразие, – соврал Гена.
– Слава богу! – с облегчением вздохнула Лена.
– А почему ты не спишь?
– Ты только ушел, и начался этот ужасный ливень. Я боялась за тебя.
– Приятно слышать, что за тебя кто-то боится. Теперь можешь спокойно ложиться спать.
После этого Гена принял ванну погорячее, чтобы согреться, попил чаю с маминым малиновым вареньем и залез под одеяло. Проснулся он с тяжелой головой и болью в горле. Взглянув на часы, ужаснулся – было начало двенадцатого. В дверь позвонили. Гена надел халат и пошел открывать. Это была Лена. В руке у нее была плетеная сумка, из которой торчали пучки свежей зелени и виднелся какой-то пакет.
– Привет, соня! – улыбнулась она. – Давно проснулся?
– Только что, – смущенно признался Гена. – Проходи. Ты почему мне не позвонила?
– Я звонила, но ты не отвечал. Я решила, что телефон не работает, и сама пошлепала на рынок.
– Зашла бы, и пошли бы вместе.
– Иди умывайся, а я пока приготовлю завтрак. Кстати, что у тебя с голосом? – Лена сбросила туфли и сунула ноги в свои тапочки.
– С голосом? – переспросил Гена. – Так, ничего особенного. Горло что-то побаливает. Ерунда, пройдет.
– Кто-то мне вчера сказал, что совсем не промок, – Лена увидела его сушившуюся в ванной одежду. – Ты, друг мой, не простыл ли?
– Леночка, ты напрасно беспокоишься, – Гена поцеловал ее и примирительно улыбнулся. – Промок я совсем немного, уже перед домом.
– Что на завтрак приготовить?
– Не знаю. Я что-то переспал, и мне ничего не хочется. Придумай что-нибудь на свое усмотрение.
К вечеру у Гены поднялась температура и горло болело уже ДОЕОЛЬНО сильно. Лена заставила его лечь в постель, напоила аспирином и молоком с медом, а Горло укутала теплым шарфом. Ночевать она осталась у Гены. Спал он плохо, беспокойно. Утром температура не только не упала, а поднялась еще выше. С горлом дело обстояло не лучше. Настроение у Гены упало. Лена осталась и возилась с ним, как с ребенком. Гена переживал еще и из-за того, что завтра должен был идти получать оружие, а послезавтра выходить на работу, но в таком состоянии он не мог не то чтобы работать, а с трудом поднимался. Болел Гена вообще крайне редко, и последний раз прихватил грипп еще до армии. Ангина у него была вообще чуть ли не в раннем детстве. Теперь даже невысокая температура была для него довольно мучительным явлением, – а когда утром третьего дня, несмотря на аспирин и полоскание горла, она поднялась до тридцати девяти с хвостиком, Гена уже не мог подняться с постели. Горло болело и было заложено настолько, что он еле разговаривал. Лена продолжала сидеть с ним, поила его лекарствами, заставляла полоскать горло, кормила чуть ли не с ложечки и очень переживала. Вечером он попросил ее принести ему телефон и с трудом набрал номер Владислава.
77 
