Особенно,... 
51 
– Продолжается розыск Сергея Стайкина, подозреваемого в соучастии в убийстве, – произнес за кадром совершенно неподходящий к ситуации приятный женский голос. – Как сообщил наш источник в правоохранительных органах, в деле Геннадия Ткача появились новые факты, но какие именно, нам пока неизвестно.
Из услышанного я понял, что в метро мне сегодня тоже соваться не стоит – ищут. А сделать предстояло немало: сбросить информацию – или, говоря по-русски, написать статью и подсунуть в редакцию. Не так просто, как кажется. Для этого, во-первых, необходим компьютер – как ни уверена моя налоговая инспекторша, что литератору для работы хватит гусиного пера и рулона туалетной бумаги, но рукопись, даже нацарапанную каллиграфическим почерком, необходимо расшифровывать, перепечатывать, терять время, а распечатку можно сразу прочитать и пустить в дело.
Во-вторых, материал нужно отдать. Танечка Чесанова статью возьмет от кого угодно, но покрывать убийцу не станет. Сдаст в руки правосудия со всеми потрохами. Жертвовать собой, лишь бы передать несколько листиков бумажки, мне не улыбалось, тем паче, что вместе со мной могут изъять и заметку, а это вовсе труба.
Хотя нет, вырвать из рук Тани такой убойный материал невозможно. Я уже и название придумал: «Как правильно не брать взятки». Но ведь «повязать» «преступника в розыске» могут и перед входом в редакцию… И боюсь, пустить меня на рабочее место товарищу Мурадову совсем не улыбается. Так что засада там будет, это точно.
А еще надо Юрку выручать…
– Эй, очнись, кровавый маньяк, – похлопала по плечу Алла. – Ты едешь?
– Разумеется.
Ездить по городу я решил все-таки на машине. Признавать свои ошибки нужно, и лучше поздно, чем никогда: «Мерседес» зарегистрирован на имя Валерия Алексеевича, так что на нем мне передвигаться куда безопаснее, нежели даже пешком. Мой «мерс» никто не ищет, а потому и тормозить не будут. Главное – правила не нарушать. Когда закончу делишки – поставлю обратно к садику и «лягу на дно».
Правда, Алла через Васильевский не поехала – слишком большой крюк. Спасибо хоть, до Витебского вокзала добросила. Я, морщась от боли в ногах, побрел по Гороховой к Адмиралтейскому шпилю, на ходу прикидывая план действий.
Домой нельзя, ждут наверняка. В редакцию – тоже. Где еще можно урвать на время компьютер? В магазине работать не дадут, в прокате на Фонтанке – выдают только на дом. Пойти к кому-нибудь из тех, о ком писал в статьях? А где гарантия, что они криминальные новости не смотрели и милицию тут же не вызовут?
И тут я вспомнил про человека, у которого в доме нет телевизора.
Познакомились мы в музей-квартире Пушкина, на Мойке. Забрел я туда случайно, но в фойе наткнулся на шумную толпу людей, и тут же «сделал стойку»: что-то происходит. Прихватив баночку джин-тоника (раздавали «на халяву») я начал бродить туда-сюда и водить ушами, как спящий на кухне кот, в надежде подслушать хоть что-нибудь и узнать, в чем дело. И наткнулся на забавную парочку.
Тощий, длинный, лохматый очкарик в синем свитере стоял, угрюмо глядя в пол, с рюмкой в руках и покорно внимал, а импозантный господин в темно-серой тройке, с толстой золотой цепочкой, тянущейся от жилетной петли к кармашку для часов, с академической бородкой, седым чубом и в очках с металлической оправой – ну, вылитый профессор начала века – неторопливо его распекал:
– Кухонным ножом, Антон, убить человека практически невозможно, тем более случайно. Поверь уж моему опыту. Нужно твердо держать его в руках, знать, куда бить, под каким углом, не попасть на ребро. Это трудно даже хорошему профессионалу. Иное дело стилет. Этот, считай, сам дорогу к сердцу находит, достаточно только ткнуть в направлении жертвы. Мне больше нравятся трехгранные клинки, но это уже дело вкуса…
«Профессор» сделал глоток из своего бокала и на среднем пальце тускло блеснул квадратным камнем массивный перстень.
Что бы вы подумали на моем месте? Вот и я так решил.
Первым желанием было смыться с чужого праздника, пока не засекли. Вторым – попытаться познакомиться с «крестным отцом» и разговорить его на пару статей. Третьим – просто забиться в уголок в надежде незаметно услышать еще чего-нибудь. Тут я увидел, как очкарик топает к открытому окну, на ходу вытаскивая сигарету из мятой пачки и решился: подошел сбоку, с независимым видом прислонился к стене и поздоровался:
51 
