Особенно,... 
88 
– Радуешься? – произнесла Летта, останавливаясь перед соперницей. – Добилась своего? Ты обманула Меррика, наверное, даже опоила его, так что разум его помрачился.
– Я тут ни при чем. Если Меррик поступил необдуманно, то по собственной вине.
– Ты еще и смеешься над ним, смеешься за его спиной?
– А вот ты не умеешь смеяться, Летта. Попробуй как-нибудь научиться.
– Шлюха. Мой отец очень сердит. Он собирался купить тебя у Меррика.
– А вот это и вправду смешно. Посоветуй отцу прихватить с собой Деглина. По-моему, наш скальд не очень жаждет тут оставаться.
– Деглин – свинья, он умеет лишь визжать и хрюкать. Он меня не устраивает. Только жаловаться и способен. Зато он ненавидит тебя еще больше, чем мы.
– Займись его воспитанием, Летта. Если ты позаботишься о нем, он еще исправится. И не стоит злиться на меня.
– Ха! Ты отняла у меня Меррика. Стоило ему узнать, кем ты приходишься Ролло, и он тут же решил " на тебе жениться.
– Нет, он попросил моей руки прежде, чем я назвала свой род.
– Ложь! Всем прекрасно известно, что только ради твоей знатности он отказался от мести за убитого брата и предпочел союз с герцогом скромному родству с Торагассонами. Бери его себе, мне он не нужен. Бесчестный негодяй, как легко он забыл о своих обязательствах. Такому человеку нельзя верить, никто не захочет следовать за ним.
– Придержи язык, Летта. Я не позволю тебе так говорить о Меррике.
– Я говорю правду! Он нарушил клятву как последний подлец!
– Я бы как-нибудь совладала с собой, если бы ты оскорбила только меня, но я не потерплю, чтобы ты изрыгала хулу на Меррика. Он никогда не просил твоей руки и в жизни не нарушал своего слова! – Ларен очень медленно сомкнула обе ладони на шее Летты и хорошенько встряхнула девчонку. – Довольно. Твой отец признал решение Меррика, и тебе тоже придется смириться с ним. И помалкивай, Летта, – ты поняла меня?
Ларен почувствовала, как крепкие ладони легли на ее запястья, осторожно убирая ее руки с горла Летты. Она воспротивилась, не желая выпускать свою жертву.
– Ты отлично заступилась за меня, – произнес у самого ее уха голос Меррика, – а теперь отпусти ее, пусть идет и займется сборами – завтра им в путь.
Однако гнев еще кипел в Ларен, и она напоследок сказала Летте:
– Ты не посмеешь больше и слова сказать против Меррика, ясно? Если я еще хоть что-нибудь услышу, то покончу с тобой.
Летта осторожно кивнула, ее запал давно остыл, горло сильно болело. Ларен видела, что Меррик сурово поджимает губы, а глаза его смеются. Так бы и убила и его, и эту жалкую девчонку!
– Кивни головой еще раз, хорошенько, не то я сверну тебе шею, – и Ларен снова встряхнула ее.
Летта вновь наклонила голову, глаза ее потемнели от злости. Ларен нехотя разжала пальцы и с удовлетворением отметила, что на белой коже Летты непременно проступят синяки.
Глава 17
– Я не могу стать твоим опекуном, но буду твоим братом, ведь Ларен – твоя сестра. Это свяжет нас на всю жизнь, разве не так, Таби?
Таби переводил взгляд с Ларен на Меррика:
– Тогда почему ты такой грустный? Меррик попытался улыбнуться, но не сумел:
– Нас ждут перемены, Таби. Ты ведь помнишь, что ты принц, верно?
Малыш опустил голову. Потом на его лице проступил страх:
– Я не хочу сделаться принцем, Меррик, Я останусь самим собой, твоим братиком.
– Иногда мы не властны над судьбой, – медленно проговорил Меррик. – Ты принц, Таби, ты – один из наследников герцога Нормандии, прославленного Ролло. Разве ты забыл его? Совсем забыл? Ничего” ты узнаешь Ролло, когда увидишь, а если не узнаешь – тоже не страшно, ты скоро вновь полюбишь его и проникнешься к нему уважением. Ларен говорила Мне, что дядя проводил с тобой многие часы, пока тебя, и ее не похитили.
– Я не люблю этого Ролло.
– Таби, когда ты вырастешь, тебя назовут важным вельможей, даже если ты не унаследуешь всю Нормандию. Когда этот день настанет, мне придется поклониться тебе и смиренно поцеловать твою руку, а ты сможешь отправить меня в хлев к свиньям, если прогневаешься. Тебе это нравится?
– Я тебя знаю, Меррик. Хоть ты и любишь меня, но кланяться мне ты не станешь, да и никому на свете. Меррик провел рукой по волосам Таби, густым, пышным завиткам темно-рыжего цвета. Красивый мальчик, он вырастет красивым юношей. Меррик вновь почувствовал в глубине души боль. И все же малыш должен занять свое место и стать именно тем, кем он рожден. В конце концов, сестра его останется здесь, подумал Меррик. И сказал:
88 
