— Вы кто такие? — широко зевнул, поднимаясь навстречу, караульный.
— Ксандр… — оглянулся на кормчего Олег. Парень кивнул, шагнул к сонному караульному, резко выбросил вперед свой огромный кулак. Громко стукнули челюсти. Горе-охранник чуть подлетел вверх, повернулся горизонтально и так, плашмя, грохнулся обратно на песок.
— Нокаут… — Вслед за Любоводом ведун забежал на судно, поскакал по скамейкам к корме, перешагивая посапывающих моряков.
— Чего случилось? — заворочавшись, поднял голову один из них.
— Все в порядке, спи, — кивнул ему Олег и рубанул крепящие мачту снасти. Купец в это время старательно колотил мечом в днище, вырубая кусок доски.
Охотники за сокровищами заворочались, начали садиться, но со сна еще не понимали, что происходит. А путники уже перепрыгнули на вторую лодку, рубанули причальные канаты. Течение тут же потянуло судно к стремнине. Ксандр, ловко поддев раскинувшегося возле руля ныряльщика с размокшими красными ногами, выкинул его за борт и уселся на свое место, подправляя нос в сторону излучины.
— Что тут… — поднялся на корме другой моряк, но тут же получил оголовьем сабли в солнечное сплетение, сложился пополам, и ведун без особого труда столкнул его в воду.
На берегу только-только поднимался шум, охотники за сокровищами сгрудились на отмели, выкрикивая проклятия вслед «угонщикам», кто-то пытался столкнуть на воду оставшуюся лодку. Перед Олегом поднялся еще один моряк, но, увидев обнаженный клинок, предпочел сам выпрыгнуть прочь.
На носу с громким воем кинулся на Любовода какой-то парень с расплющенным носом. Купец резко наклонился, уходя от удара веслом, выбросил вперед меч и пробил бедолагу насквозь. Остальные моряки, оценив решительность захватчиков, тут же попрыгали в стороны, подняв фонтаны брызг — и лодка осталась в полном распоряжении путников.
— Колдун, давай с Будутой на весла садись, — попросил кормчий. — Тяжело совсем без хода править. Хозяин, глянь там, как мачта поднимается. Может, милостью Господа парус поставить удастся.
— А мне чего делать? — поинтересовалась Урсула, зябко похлопывая себя по плечам.
— Пошарь по трюмам, че у нас тут есть по хозяйству…
— Ага.
Трюмами на суденышке можно было назвать только носовую и кормовую надстройки, и девушка решительно отодвинула щеколду передней дверцы. Заглянуть туда вместе с ней Середин не смог. Подобрав лежавшее на передней скамье весло, он сел на нее ближе к левому борту. Рядом в уключину правого борта просунул весло холоп.
— И-и… р-раз! — скомандовал Олег. — И-и… р-раз!
Снаружи еле слышно зажурчала вода.
— Пошла, родимая… — кивнул кормчий, поправляя весло. — Хорошая лодка. Быстрая, послушная, верткая. На ушкуй похожа. Жаль только, маленькая.
— И лучники в ней не страшны, — поддакнул холоп. — Голову пригнул и за борт спрятался. Доска, он, в три пальца. Коли дальше ста саженей, то ничем не пробить. Хошь луком, хошь рогачом.
— Здесь хлеб! — закричала невольница. — Лепешки! Совсем мягкие еще.
Пройдя по лодке, Урсула раздала каждому по хлебцу, похожему на толстый блин, с коричневыми пятнами на корочке, сама уселась позади рядом с Ксандром и принялась рвать добычу зубами.
— Сто лет лепешек не ела!
— А чего еще там есть? — поинтересовался кормчий, прежде чем откусить от своего хлебца.
— Корзина с яблоками сушеными, веревки два больших мотка, рубахи полотняные в другой корзине, да свертки из мешковины. На ощупь — клинки в них упрятаны, али мечи.
— Слыхал, хозяин?! — окликнул Любовода кормчий. — Нашли мы твое добро.
— Кабы все, — без особой радости откликнулся купец. — На эту лохань и трети добра из моего трюма не влезет.
— Да ладно тебе, друже, — крикнул через плечо ведун. — Хоть что-то спасли, и то дело. Ныне судно у нас есть. Зеркала с потайного места заберем, да и домой своим ходом возвернемся. Ты же сказывал, с них одних сам десять прибыток получится!
— С зеркал прибыток, с мечей краденых убыток, — буркнул в ответ купец. — Прибыток — хорошо, но без убытка — лучше… Ксандр, тут узел скользящий и петля. Коли отпустить, мачта поднимется и ванты натянет. С твоей стороны тянуть надобно.
— Я не могу, хозяин. Излучина тут, камни у берега. Выскочим, коли без руля плыть.
— И-эх, все самому делать приходится… — Любовод, перебираясь через скамьи, пошел на корму, там порылся в собранных в пучок веревках, выбрал одну: — По-оберегись!