Особенно,... 
61 
— Отец Бурь! — вскричала Фейлин, — Я забыла пересчитать их! Скорее, кто-нибудь, ручку и пергамент!
— Они у тебя в руках, — напомнил Чейн. Она с недоумением опустила глаза и протянула ему письменные принадлежности вместе с бутылочкой чернил, которую выудила из кармана туники.
— Записывайте за мной! — Фейлин поспешно высунулась в окно, и Рохан едва успел схватить ее за талию. Не обратив на это внимания, она принялась перечислять: — Группа из восьми молодых самцов, все коричневые… пять самок, разных оттенков серого… еще четырнадцать — нет, шестнадцать — самок, бронзово-черных… — Она на мгновение умолкла, чтобы перевести дух, а затем принялась лихорадочно считать: — Тридцать шесть подростков, коричневый самец, черный самец, два серых, три золотых… О Богиня, посмотрите на то, как летят эти красные! Их сорок!
— Сорок два, — поправила стоявшая у соседнего окна Тобин, когда драконы пролетели мимо.
Чейн едва успевал записывать. Он растянулся на полу и торопился как мог, а обе женщины называли ему цифры и цвета. Рохан вцепился в Фейлин, которая залезла на подоконник.
— И запишите задних — двадцать восемь детенышей, серых, зеленоватых и бронзовых! — Именно в этот момент Фейлин потеряла равновесие, Рохан рванул ее назад, и они свалились на пол рядом с Чейном, перевернув чернильницу.
Рядом с ними стояла хохочущая Сьонед.
— Фейлин, моя дорогая, ты знаешь, как я ценю твою дружбу, но если ты немедленно не отпустишь моего мужа!.. Рохан помог Фейлин подняться и подмигнул.
— Она бы не подумала ничего плохого, если бы я не признался, что люблю рыжих. Я подумал, что ты хочешь выпрыгнуть из окна и улететь вместе с ними!
— Так оно и было, — призналась Фейлин, потирая бедро — Вы все записали, милорд? — спросила она у Чейна. Он поглядел на нее с полу.
— Если кто-нибудь из вас разберется в этих каракулях, тогда все в порядке. Предупреждаю заранее, мне самому это не под силу!.
— Я все слышала, — успокоила его Сьонед.
— О Богиня, ведь у фарадимов потрясающая память! Что же ты мне сразу не напомнила?
— Ты хочешь сказать, что не видел, как она окаменела? — спросила Тобин. — Хотя Андраде учит их принимать во время запоминания отсутствующий вид, я уверена, что все это делается скорее для виду. Фейлин, бери Чейна и Сьонед и поскорее спускайся вниз, пока она еще что-то помнит.
Когда все трое ушли, Тобин помогла Рохану вытереть пролитые чернила.
— Посмотри, что вы наделали. Чернила впитались в камень!
— В следующий раз мы будем вести перепись на зубце стены. — Рохан вытер пот со лба, оставив на нем черную дорожку.
Тобин стерла ее.
— Согласна. Тут настоящее пекло. И хаоса такого я не видела с тех пор, как подросли мои сыновья. Но драконы действительно прекрасны, правда?
— Только не говори мне, будто наконец поняла, что я был прав!
— О нет, я не собираюсь мириться с тем, что драконы наносят ущерб нашим табунам. Но они действительно чудесные создания. Кроме того, ты ведь платишь за все, что они пожирают.
— И плачу втридорога, — проворчал Рохан, вслед за ней выходя из комнаты. Тяжелая дверь закрылась за ними со скрежетом, который эхом отдался на пустой лестнице.
— Братец, это ранит меня до глубины души.
— Значит, отрицать не станешь?
— Ну если ты настолько глуп, чтобы из собственного кармана платить за все, что украдут драконы… — Сестра улыбнулась ему. — Собственно говоря, они сами платят засебя. Сколько золота ты получил из драконьих пещер в прошлом году?
Они свернули за угол и чуть не столкнулись с Полем. На его лице отражались самые разнообразные чувства: возбуждение, потрясение, замешательство; глаза говорили одно, брови другое, а отвисшая челюсть — третье.
Рохан бросил на сестру укоризненный взгляд, заставивший ее вспыхнуть, и сказал Полю:
— Надеюсь, ты не последуешь примеру тетушки и не раззвонишь об этом всей крепости.
Поль широко открыл глаза и медленно покачал головой.
— И в следующий раз погромче топай, — посоветовал Рохан. — Конечно, если не хочешь вогнать в краску людей, которые по неосторожности сболтнули лишнее. А теперь говори, зачем шел за мной наверх.
— Что? Ах, да… Мирдаль и Маэта спрашивают, поедем мы в Скайбоул сегодня вечером или подождем до завтрашнего утра.
— Гм-м… Пожалуй, сегодня вечером. Луны стоят высоко, а я обожаю ездить верхом по холодку. Когда мы приедем в Скайбоул, я отвечу на все вопросы, с которыми ты так борешься, что вот-вот откусишь себе язык.
61 
