Особенно,... 
57 
– Нет. – Джеймс посмотрел прямо в глаза Дэвиду. – Я знаю, что она бы меня не оставила, уж, во всяком случае, не тогда, когда я лежал без сознания. Она бы просто не могла этого сделать.
– Но выглядит именно так, верно?
– Одному Богу известно, в чем дело, но Салли – очень благородная натура, и она ко мне неравнодушна. Нет, она бы не ушла.
– Значит, мы должны ее отыскать. Еще один момент: я являюсь служителем закона. Теперь, когда я знаю, кто она такая, найти ее – мой долг.
– Буду вам признателен, Дэвид, если вы немного подождете. На карту поставлено очень многое, гораздо больше, чем просто убийство Эймори Сент-Джона. Поверьте, что это так.
Дэвид довольно долго смотрел на него, потом наконец произнес:
– Давайте-ка поедем, повидаем Амабель Порди. Доктор Альфред Бидермейер был доволен собой. Салли и не подозревала, что маленькое зеркальце в ее палате на самом деле было окошком. Этого не знал никто, во всяком случае, так ему казалось. Стоя по другую сторону «зеркала», Бидермейер наблюдал, как она медленно села, явно пытаясь координировать движения рук и ног. Это оказалось для нее нелегкой задачей, потому что в голове был сплошной туман, но она не оставляла попыток. Это качество вызывало у него восхищение, и в то же самое время ему хотелось его разрушить. Казалось, ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она обнажена.
Очень медленно, как старушка, Салли поднялась и побрела к маленькому гардеробу. Она достала из шкафа ночную рубашку – ту самую, которую она оставила здесь, когда убежала в прошлый раз. Это он купил ей рубашку, но Салли этого не знала. Она стала с трудом натягивать ее через голову, в конце концов ей это удалось. Потом так же медленно она побрела обратно, чтобы присесть на краешек кровати, села и обхватила голову руками.
Бидермейеру становилось скучно. Почему она не сделает хоть что-нибудь? Не начнет кричать или еще что-то, да что угодно?! Он уже почти повернулся, чтобы уйти, когда Салли подняла голову, и он увидел, что по ее щекам льются слезы.
Так, уже лучше, скоро она будет готова его выслушать. Теперь уже скоро. Он отложит следующий укол на час или около того. Бидермейер повернулся и отпер дверь в крохотную комнатку.
Салли знала, что плачет. Она чувствовала влагу на лице, чувствовала соленый вкус, когда слезы попадали в рот. Почему она плачет? Джеймс. Она вспомнила Джеймса – как он лежал на земле, и кровь текла из раны над левым ухом. Он был совершенно неподвижен. Бидермейер заверял ее, что он не умер, но можно ли верить этому дьяволу?
С ним должно быть все в порядке. Салли взглянула на мягкую шелковую рубашку, скользящую по ее коже. Рубашка была приятного персикового цвета, с широкими шелковыми бретельками. К сожалению, сейчас она болталась на ней, как на вешалке. Салли посмотрела на следы иглы на руке. Они кололи ей наркотики пять раз. Салли почувствовала, что в голове у нее начинает проясняться, но медленно, ужасно медленно. Постепенно все больше воспоминаний просачивалось из небытия, они обретали форму и смысл.
Она должна выбраться отсюда до того, как ее либо убьют, либо перевезут еще куда-нибудь – в такое место, где никто не сможет ее найти. Она подумала о Джеймсе. Если кто и сможет ее отыскать, так это он.
Салли заставила себя встать на ноги. Сделала шаг, потом другой... Она шла очень медленно, осторожно, но действительно шла. Она остановилась у узкого окошка и посмотрела вниз, на площадку перед зданием лечебницы.
Лужайка скошенного газона протянулась на добрую сотню ярдов и упиралась в лесной массив. Такое-то расстояние она наверняка сумеет пройти, в прошлый раз это ей удалось. Нужно только добраться до тех деревьев, а уж в лесу она сумеет спрятаться, точно так же, как это было тогда. В конце концов она найдет путь на свободу. Снова найдет.
Салли вернулась к гардеробу. Здесь были купальный халат, еще две ночные рубашки и пара шлепанцев. И все, ничего больше. Ни брюк, ни платьев, ни нижнего белья.
Какая разница? Если нужно, она готова пойти хоть на край света в халате. В этот момент с ее мозга спал еще один покров, я она вспомнила: в первый свой побег она украла туфли и брючный костюм у одной из медсестер. Интересно, будет ли у нее на этот раз такая возможность? а Кто же с ней все это сделал? Салли знала, что не отец. Он давно умер. Должно быть, это тот человек, который выдает себя за ее отца, тот, кто ей звонил, тот, кто появлялся в окне ее спальни. Это мог быть Скотт, мог быть доктор Бидермейер, а мог быть и совсем другой человек, которого нанял кто-нибудь из них.
57 
