Особенно,... 
121 
Старик не хотел, чтобы они каждодневно бередили кровоточащую рану, однако его задумка мало помогла: актриса о деньгах не напоминала, но все ее мысли были сосредоточены на приближающемся сроке расплаты. Расставание получилось тягостным: старик старался не смотреть актрисе в глаза, чтобы не выдать нарастающее беспокойство за завтрашний поединок Грея, а она, чисто по-женски интуитивно понимая, что скоро Егору Павловичу придется несладко, пыталась придать своему звонкому чистому голосу мягкую задушевность, но у нее это плохо получалось…
Цирк бурлил. Старик с удивлением разглядывал публику, которая толпилась возле баров, где пенилось шампанское, янтарем отсвечивали бутерброды с красной икрой и витал аромат хорошего кофе, брала штурмом кабинки букмекеров и с жаром обсуждала достоинства боевых псов у стенда с регламентом поединков. Он всего лишь раз был на настоящем цирковом представлении, но даже с таким мизерным опытом участия в массовых зрелищах понимал, что сегодня собрался народ несколько иной, нежели обычно. В фойе не было детей, а немногочисленные женщины… они казались ему ведьмами, собравшимися на шабаш – таких старик видел в американских фильмах ужасов, что демонстрировались по кабельному телевидению: с горящими нездоровым ажиотажем глазами, раскрашенными, словно куклы, и в вызывающе мрачной одежде, где большей частью преобладали красные и черные тона.
– Пора, Егор Павлович, за кулисы, – дернул его за рукав Чижеватов. – Грей скучает…
Старик оставил пса под присмотром одного из тренеров, единственного из всех служащих фирмы Михаила Венедиктовича, к которому нелюдимый пес относился достаточно индифферентно и благожелательно.
– Держите… – Чижеватов всучил старику красочно оформленный буклет.
– Что это?
– Программка. Только не удивляйтесь тому, что там написано, – Михаил Венедиктович рассмеялся и покачал головой. – Реклама – двигатель бизнеса…
Егор Павлович читал и диву давался. Выражения типа "неустрашимый", "железный", "дьявол" так и мелькали в тексте. Он обнаружил, что оказывается его пес носит имя Грей Черная Молния, а противник волкодава – Чемпион Убийца Викинг. Другие боевые собаки тоже имели клички, непривычные для восприятия старика; многие именовались чемпионами.
– После трех выигранных боев пес получает чемпионское звание, – объяснил Чижеватов. – Сегодня собралась элита бойцовых собак. Некоторые выиграли по пятьдесят и больше боев. Но про то ладно… – Он нахмурился и опустил голову.
– Что-то не так? – с тревогой спросил Егор Павлович.
– Как вам сказать… Когда я регистрировал Грея, то поставил условие, что, во-первых, он идет вне весовых категорий, во-вторых, должен быть для всех "темной лошадкой", а в-третьих – это уже требование устроителей ринга – ваш пес тоже получает противника, имя которого должно быть раскрыто лишь перед началом соревнований. Эдакая интрига. И кстати, она удалась – сегодня цирк забит под завязку.
– Так что же вас смущает?
– Чемпион Викинг. Я еще не видел его в деле, так как он из другого города, но о нем наслышан. Пес выиграл сто пять схваток. Его считают непобедимым. Я подозреваю… – Чижеватов запнулся.
– Что вы подозреваете? Говорите, Михаил Венедиктович, я должен все знать.
– Меня хотят прокатить. Нет, это не вражда какая-то или месть – отнюдь. Азарт и деньги – всего лишь. Для устроителей не секрет, что я поставил на Грея большую сумму, а потому кто-то из них не поленился найти вашему псу действительно достойного противника. Конечно, в случае поражения Грея (тьху! тьху!), – суеверный во всем, что касалось собак, Чижеватов дважды сплюнул через левое плечо, – мой кошелек несколько облегчится. Но не это главное: деньги – дело наживное. Я боюсь, чтобы Грей не "перегорел" – есть такое понятие в нашем виде спорта. Если бы мы потренировались с ним еще пару месяцев… м-да… – Он сокрушенно вздохнул. – Потерять такого пса лично для меня – большой удар. Я уже не говорю о вас…
– Мне отступать некуда, – угрюмо сказал старик.
– Я знаю. И сочувствую. А, ладно! Чего мы горюем раньше времени? Как говорится, поживем – увидим.
Кстати, еще одно… я вам об этом не сказал… – Чижеватов выглядел смущенным. – Дело в том, что владельцы собак перед боем должны внести денежный залог, который достается победителю…
– Сколько? – требовательно спросил старик.
– Много, Егор Павлович, – нехотя сознался Чижеватов. – Пять тысяч долларов. Но вы не волнуйтесь, деньги я внес. Деваться некуда – поезд уже тронул. Или мы будем на коне вместе, или благополучно пойдем ко дну – тоже вдвоем. Скажу сразу – в случае проигрыша вы мне ничего не должны. И баста! Я так решил.
121 
