146 
Бывали случаи и когда за ним устраивали настоящую охоту. Но там он чувствовал себя как рыба в воде и, отменно зная местность, мог обставить кого угодно. А город так и остался для него чужим и непознанным.
Этот парень не может быть один, почему-то подумал старик. Тогда где другие? И вообще – с какой стати за ним следят как за шпионом?
Егор Павлович не стал выходить на своей остановке. Он сошел на следующей и тут же пересел на трамвай, который направлялся в обратную сторону. Егор Павлович сделал вид будто что-то забыл – искал у себя в карманах, рылся в наплечной сумке, сокрушенно качал головой, что-то бормотал под нос… Короче говоря, изображал склеротического старца, у которого семь пятниц на неделе. Он не знал, настолько убедительно его "театр" выглядит со стороны, но ничего иного ему в этот момент в голову не пришло.
Парень в кожаной куртке последовал за ним. Теперь вагон был почти пустой, и ему пришлось сесть, чтобы не торчать столбом перед глазами старика. Сам Егор Павлович устроился на переднем боковом сидении – таким образом, чтобы наблюдать за всем вагоном. В его голове правил бал полный бедлам, но все же он успел заметить как на трамвайной остановке парень обменялся условными знаками с пассажирами импортной машины, теперь следующей по дороге, параллельной маршруту. Значит, за него взялись очень серьезно… Но почему!?
Посетив еще раз Подкову, где купил какую-то безделушку, Егор Павлович решительно направился домой. А что делать? Не будешь ведь спрашивать шнурка в кожаной куртке с какой стати он так заинтересовался личностью обычного пенсионера? Старик, конечно, видел разные шпионские фильмы, но представить себя в роли матерого разведчика или диверсанта, способного уйти от любых преследователей и прокладывающего дорогу с помощью кулаков и пистолета, он не мог.
Остаток дня закончился без приключений, хотя на душе у старика было муторно. Он даже не стал прогуливать Грея по обычному длинному маршруту, а ограничился близлежащим сквером. Там, среди таких же, как и он, обывателей, совершающих вечерний моцион со своими Жучками и Джульбарсами, Егор Павлович чувствовал себя более-менее защищено. Тем более, что все владельцы собак знали друг друга и готовы были прийти на помощь любому из сплоченной компании.
Ночью его одолела бессонница. Чтобы понапрасну не мучится, старик почти до полчетвертого утра резал вазу на заказ, а затем, выпив горячего молока с медом, все-таки забылся в тревожной полудреме. Наверное он спал очень беспокойно, возможно даже что-то говорил или кричал, потому что в очередной раз очнувшись от забытья, увидел прямо перед собой глаза Грея, покинувшего свое место, чего раньше ночью не случалось. Пес был очень возбужден и тихонько повизгивал, будто просил прощения за свой проступок.
Старика разбудил телефонный звонок. До недавнего времени он не имел телефона. Ему просто некому было звонить. Но после знакомства с Ириной Александровной такая надобность стала само собой разумеющейся.
И когда Егор Павлович получил премию за бой Грея, то первой крупной тратой – после погашения велиховского долга – стала оплата установки телефонного аппарата.
– Приезжай… срочно приезжай! – голос Ирины Александровны прерывался от с трудом сдерживаемого волнения.
– Что случилось!? – Старик пытался одной рукой натянуть брюки.
– Ничего. Пока ничего… У меня тут… люди…
– Кто?
– По-моему, те самые… Приезжай поскорее!
Егор Павлович вызвал частное такси, которое домчало его до дома актрисы за десять минут – он пообещал водителю заплатить втрое больше, чем положено. Впрочем, таксист и сам был рад побыстрее избавиться от такого пассажира, как Грей, который дышал ему прямо в затылок.
В квартире Ирины Александровны, кроме нее, находились трое мужчин. При первом же взгляде на них у старика отлегло от души – они были вполне респектабельными господами, скорее всего, "новыми" русскими, и не походили на коротко стриженных костоломов, слоняющихся по Подкове.
– Что им здесь нужно? – вместо приветствия резко спросил Егор Павлович у актрисы.
– Мне предлагают продать квартиру… – В ее глазах стояли слезы.
– Ну и?..
– Я отказалась.
– Это твое право. Вы слыхали, господа? – обратился старик к мужчинам. – Квартира не продается. Так что можете быть свободны.
– Извините, с кем мы имеем честь разговаривать? – спросил один из них, круглолицый, с голубыми блудливыми глазами и, как показалось Егору Павловичу, напудренный.
146 
