Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
119 
Сломанная Пэвером ветка на этот раз хрустнула не столь громко.
– Да ладно вам! У нас в полку это называлось раздавать награды перед боем. А вахтенные, а часовые?.. Какой-то дохлый шанс, может быть, у нас и есть, но только до первого шума. Поднимается шум – и можно смело сигать за борт.
– Теперь я хотел бы послушать ваши планы, – скрестил Сварог руки на груди. – Для сравнения.
– Идти в Крон побережьем, – сразу же высказал предложение Рошаль. – Если у нас будет неделя…
– Какая неделя! – всплеснул руками Пэвер. – Не видите, что творится?!
– Никому сие не известно. Вдруг нам выпадет неделя. Например, по дороге в Крон нам может повезти и нас подберет какой-нибудь корабль.
– Какой дурак нас будет подбирать?! – воскликнул Олес.
– «Вдруг», «повезет», ну и план у вас, мастер Рошаль!
– А у вас, мастер Пэвер, простите, какой план?
– Я еще думаю, – ответил Пэвер и потянулся к следующему сучку.
– Что скажешь ты, Клади?
– Мне нечего сказать. – С тех пор как увидела побоище в заливе, Клади не произнесла ни слова и ни на кого не смотрела. Она не отрывала взгляда от горизонта. Даже сейчас.
– Чуба?
– Если вы действительно хотите взять меня с собой… – глаза женщины-волка горели такой надеждой, что становилось не по себе. Признаться, боязно становилось, – то я буду участвовать в любом плане, – твердо закончила она. – Я кому угодно сердце зубами вырву. Я доплыву и поднимусь по якорной цепи. Я обернусь и устрою этим тварям кровавую баню. Я…
– Штурмуем это ведро! Решено! – Олес расхаживал в опасной близости от осыпающегося края уступа. – За канатом можно сходить к людям на берег. Самим найти на берегу, наконец! Давайте, бойцы, давайте не сидеть сложа руки!.. Слушайте, а ведь у спасшихся на шлюпках могло сохраниться какое-никакое стрелковое оружие! Нам хотя бы арбалет! Не обязательно отнимать. Предлагаю купить. Разве этот перстень не стоит арбалета?
И князь принялся стаскивать с пальца печатку с ониксом в золотой оправе.
– Испытуемый, зачем им твой перстень, когда рушится мир, – и Пэвер сломал новый сучок…
От грохота заложило уши. Их подбросило. С деревьев посыпались сухие ветки. Олесу повезло, что он отошел от обрыва, потому что обрыв обвалился на два кайма от края. Земля уступа в момент покрылась паутиной трещин. Олес с вытаращенными глазами вытянул руку в сторону Феррунианской гряды и открыл рот, но ни слова вымолвить не смог.
– Перевал Ящера, – выдохнул Пэвер. – Двести рапанов мне в зад и против резьбы…
Перевала Ящера больше не было. На их глазах горные вершины неспешно, величественно оседали, словно сдувающийся надувной матрац, и встряхивали землю на сотни кабелотов вокруг. А снизу ядерным грибом вставала черная клубящаяся стена грунта, застилая погибающие горы. И зрелище это было таким завораживающим в своей медлительности, в своей глобальности, что взгляда было не оторвать.
– Уходим, спускаемся, а то грохнемся в залив вместе с утесом! – прервал Сварог любование катаклизмами.
Следовало поторопиться. Трещин в земле уступа все прибывало. Сварог, как и положено командиру, дожидался ухода из опасной зоны последнего бойца. Последним бойцом оказалась Клади – Сварог уже понял, что баронетта хочет пошушукаться с ним тет-а-тет. И он догадывался, о чем именно.
Они спускались по извилистой узкой тропе, отводя от лица ветви кустов, присыпанные пеплом, и все больше отставая от остальных.
– Откладывать разговор вроде бы уже некуда, – помог ей с началом Сварог. Она нервно закусила губу.
– Совсем некуда.
– Кто первый? Я со своими подозрениями или ты со своим признанием?
– Может быть, я со своим предложением?
Они остановились.
– Нет, – покачал он головой, – сперва исповедь души, отпущение грехов, а потом уже решим, куда путь держать: в ад, рай или чистилище. Я же все равно не смогу принять или отвергнуть твое предложение, не зная всей правды.
– А ты что-то знаешь?
– Догадываюсь… Ну, хорошо. Времени у нас на болтовню не так уж много. Совсем нет. Чтоб тебе было легче… – Он замолчал на миг, потом спросил в лоб: – Ведь ты – гидернийский шпион, да?
– Шпион! Фи, как грубо… – поморщилась она. И вздохнула, отводя от лица пряди волос. – Я, милый граф, свободный агент Отдела последнего рубежа безопасности государства Гидерния. Звучит напыщенно, а на нормальный язык это переводится так: работник по найму в конторе, которая занимается обеспечением безопасного Исхода для граждан Гидернии.
119 
