Последние отзывы

  92  

– Не стоит, – медленно сказал Данил. – Если потом окажется, что это вранье, я вам гарантирую…

– У меня есть более серьезные дела, чем врать вам, – сказал подполковник, но не зло – скорее еще более досадливо. – Теперь вот еще что… У нас есть достоверная информация, что определенные… структуры собираются устроить вам гораздо более шумную встречу. Со стрельбой на поражение и прочими прелестями. Насколько я понимаю, большая часть из вас вооружена тоже?

– Правильно понимаете, – сказал Данил.

– Вот видите. Мне, гражданин Черский, плевать на все ваши взаимные претензии и сложности. Но это мой город, и если я в состоянии предотвратить какие-то разборки, я их предотвращаю. Надеюсь, я достаточно ясно выразился? Собираетесь жаловаться и нажимать на кнопки – бога ради. Только – из Шантарска. В город вы не попадете. За исключением гражданина Хоменко, для которого можно сделать исключение как для постоянно проживавшего в Байкальске. Хотите высказать все, что обо мне думаете? Сделайте милость. Если уверены, что таким образом чему-то поможете… Я, знаете ли, привык.

Он стоял, чуть расставив ноги, прочно утвердившись на земле, и отступать не собирался ни на миллиметр. Данил оставил все слова при себе. Подполковник прав…

– …В общем, вышвырнули, как котят, – сказал он. – Бесполезно было качать права. Отправил Хоменко с ними и улетел.

– И как ты оцениваешь ситуацию? – спросил Кузьмин негромко.

– Как тупиковую, – сказал Данил, глядя в стол. – Мы вплотную подошли к стене и уткнулись в нее лобешником. Все, наших возможностей недостаточно. Против нас работают либо государственные структуры, во что я плохо верю, либо влиятельные люди не отсюда, имеющие сильную агентуру в таковых структурах – вот в это я верю гораздо больше. Я свои возможности исчерпал, Каретников тоже. Никто из его старых корешков в ФСБ человека с такими приметами и фамилией-именем-отчеством не знает. Да и не приметы это вовсе. Пышные волосы, усы и очки убираются за десять-пятнадцать секунд. В натуральном облике, я уверен, он совсем другой. И это профессионал, только не криминалом дрессированный, а государством… Демину он завалил с тридцати метров. В лоб.

– Где?

– Видимо, это и был «пункт рандеву номер два», – сказал Данил, впервые поднимая глаза. – «Карман» со скамейкой на пешеходной дорожке меж башней речпорта и домами вдоль набережной. Она сидела на скамейке. Ребята Каретникова видели, как она вдруг упала… На ту сторону выходят окна туалетов всех одиннадцати этажей речпорта. Позиция выбрана великолепно – туалеты устроены так, что двери в них из коридора запираются на задвижки. Если открыто – значит, внутри никого нет. Если закрыто – там может сидеть один-единственный человек, и никто не забеспокоится, нет деления на женские и мужские, потому и задвижки такие… Он стрелял с третьего. А если бы третий оказался занятым, к его услугам было еще десять. Гильзы, насколько я знаю, не нашли, но в стекле дырочка от пули. Похоже, работал тот же ПСС. Он тихо работает, щелкнет не громче, чем воздушка…

– Почему он не бросил ствол на вокзале? Как думаешь?

– Видимо, у него все же твердые корочки, позволяющие избежать хлопот… Но это не может быть государство, Кузьмич! Ни одна силовая структура не стала бы так мочить Есаула с Фантомасом и Рамону. Даже если он работает на государство, сейчас он старался для хозяина… – Данил помедлил. – Мне тут пришло в голову… Возможно, пистолет он как раз потому и не бросил, что вскорости этот ствол обнаружится у меня под дверями. Или у тебя. Или у Каретникова.

– Думаешь?

– Допускаю и такой расклад. Кузьмич, мы в тупике. Найти в миллионном городе такого профи, пользуясь только тем, что у нас есть, – это, пожалуй, и для Бортко, и для фээсбэшников неподъемная задачка… Он не отсюда. Он залетный. Только время от времени пользуется местными пешками и убирает их, как только почувствует, что мы можем их схавать. Думай обо мне что угодно, но я не Господь Бог. Я не понимаю вдобавок, что ему нужно. И никто не может доискаться, что этот сраный Ивлев прокрутил такое под нашей вывеской… Понимаешь, создается впечатление, будто он ждет от нас каких-то поступков. Или, наоборот, бездействия в некоем деле. Я бы плюнул на всякую гордость и сказал ему, что мы сами в заднице, что Вадька нас обставил – но кому говорить-то? Он же уверен, голову ставлю, что Вадька от нас работал… И ставки таковы, что он кладет жмуриков в череду и тратит десятки тысяч долларов… Не мог же Ивлев, в самом-то деле, выкопать в подвале булдыгинский клад?

  92