33 
Внизу по расчищенной и освещенной дорожке спешил молодой парень с синей двухколесной тележкой, направляясь к подъезду, где жил Саид. Почтальон. Саид часто видел его из окна своей спальни. Через минуту-другую он услышит на лестнице шаги, а затем шлепок, с каким приземляется у порога утренний выпуск «Афтенпостен».
Он сел на край кровати, опустил голову.
Почему Аллах послал ему эти испытания и отправил его в эту чужую холодную страну? За что?
Разговор с матерью состоялся вчера. Возвращаясь со станции Стовнер, он зашел в магазинчик к турку, у которого были приемлемые цены на международные переговоры. Саид позвонил бывшему соседу. Изменив голос, представился сотрудником Саудовского национального коммерческого банка и спросил новый адрес и телефон своих родных. Сосед не узнал его. Новый адрес и телефон давних соседей был ему известен, и он сообщил их без промедления.
Услышав его голос, мать разрыдалась.
— Всемилостивый Аллах. Мы были уверены, что ты погиб, — прошептала она.
— Как вы? — Саид стоял, наклонившись вперед, прижимая к уху трубку. Каждое сказанное слово причиняло ему физическую боль.
— Мы…
Он слышал, как она пытается взять себя в руки.
— Саид, напрасно ты… Это было недоразумение…
— Недоразумение? Отнюдь нет!
— Ах, Саид, мальчик мой. Мы же осудили тебя… отреклись от тебя. — Она всхлипнула. — Твой отец…
— Что с отцом?
— Сердце… он…
У Саида в голове полыхнуло огнем, все тело налилось жаром. Он знал, что пора заканчивать разговор: телефон в Джидде наверняка прослушивался. Смогут ли они проследить, откуда он звонит? Может, уже и так знают, что он в Осло?
— Отец… умер?
— Нет, но он болен. Очень болен.
Саид положил трубку. В ее голосе слышался упрек. Это его вина.
Он положил трубку, заплатил и вышел на улицу, а разговор звучал в голове снова и снова.
Саид уронил голову на руки и тихо всхлипнул. Почему Аллах ниспослал ему это испытание? За что?
Он поднялся, убрал постель. Тихонько прошел в ванную. Встал под душ, открыл кран. Под струями горячей воды снова всплыло слово недоразумение. Мать сказала, это было недоразумение.
Что она имела в виду? Не было никакого недоразумения. Нура умерла, ее убил собственный муж. Самый большой мерзавец на земле. Принц Ясир задавил ее машиной, унизил ее семью, довел отца до болезни, а Саида обрек скитаться до конца дней.
Принц Ясир, этот подонок, по-прежнему купался в роскоши.
Саид закрыл кран. Вода лила с него ручьями. Он обхватил ладонью раскаленную трубу, из которой только что текла горячая вода. Сжимал руку все сильнее, погружаясь в боль, жгучую, сильную боль, которая расползалась вверх, к плечу. Стиснул зубы. Боль в ладони очищала голову от скверны. От неукротимой ненависти, разъедавшей душу. Он разжал пальцы, посмотрел на ладонь. Просто стоял и смотрел. На ладони и нижних фалангах появились белые волдыри и красные полосы.
Вот так должен выглядеть принц Ясир, подумал Саид. В белых волдырях и ожогах по всему телу, перед тем как ему медленно перережут глотку.
Он взял полотенце, вытерся, надел халат, который висел на двери, пошел на кухню и поставил на конфорку чайник.
Снова рассмотрел ладонь. Волдыри налились лимфой, сделались прозрачными. Саид подошел к крану, сунул руку под холодную воду. Все это он проделывал не первый раз. Волдыри сойдут через несколько дней. Но боль рассеивала мысли, гнала прочь.
В коридоре осторожно открылась дверь. Дверь в комнату Ширы и Тахмины. Затем послышались шаги в сторону кухни.
В дверях появилась Шира. Закутанная в красный халат. Волосы взлохмачены, усталые, ненакрашенные глаза припухли. Она зевнула, прикрыв рот ладонью.
Саид завернул кран, обсушил руки полотенцем. Шира вошла и села за стол. Посмотрела на его руки:
— Снова обжегся?
Он не ответил. Разумеется, причинять себе боль как-то ненормально. Он сел за стол напротив нее. Спрятал ладонь.
— Может, однажды все-таки расскажешь, что тебя так терзает, — сказала Шира, вставая.
Чайник вскипел. Она достала две чашки, положила в каждую по ложке растворимого кофе и залила водой. Придвинув одну чашку Саиду, снова села.
— Я скажу тебе, что меня терзает.
Она отпила глоток, посмотрела на него.
— Меня терзает, что ты плохая мусульманка. Ты должна молиться, Шира. Каждый день. И пора начать вести себя как подобает мусульманской женщине.
33 
