45

Стрелки часов миновали одиннадцать, когда Саид услышал, как Шира вошла к себе в спальню. Подождал десять-двенадцать минут и вышел из своей комнаты.

Он тепло оделся, аккуратно запер за собой дверь и спустился вниз, не встретив никого по пути. На последней лестничной площадке остановился и быстро проверил карманы пальто — не забыл ли ключи и записку. Все на месте, он вышел в ледяную звездную ночь и большими шагами поспешил к автобусной остановке.

Автобус 32-го маршрута подошел сразу же. Он вошел, прокомпостировал билет и занял место в хвосте у окна. Перед ним сидели две темноволосые девицы, каждая со своим мобильником возле уха. Обе громко тараторили по-норвежски, не обращая внимания друг на друга.

Саид смотрел в окно на освещенную фонарями зимнюю ночь.

Встреча с Марваном и двумя другими пугала его как ночной кошмар, он просыпался по ночам в холодном поту. Почему они выбрали именно его и того лысого парня? Почему все так торопятся? Ему-то нужно время, достаточно времени, чтобы совершить возмездие. Каждый день, каждый час он молился Аллаху. Проснувшись ночью от кошмара, лежал и думал, сможет ли вести себя естественно, когда на теле будет взрывчатка? Вдруг упадет в обморок? И что чувствует человек, когда на нем взрывается бомба? Испытает ли боль? Увидит ли что-нибудь, услышит ли? Лежа на спине с закрытыми глазами, он пытался представить себе мгновение взрыва, словно в замедленной съемке, — как голова, руки, ноги, все тело, все внутренности разлетятся в клочья. Кровь, куски плоти, кости. Далеко их разбросает? Смогут ли найти достаточно фрагментов, чтобы идентифицировать его? Может быть, найдут руку, глаз или несколько фаланг?

— Никто не сможет причинить тебе вреда, пока не придет твой день, — пробормотал он себе под нос. — Но когда твой день придет, никто не сможет спасти тебя.

Как укоренилась во мне ненависть, подумал он, с той самой минуты, когда Нура впервые показала мне синяки. Он помнил ее плечи и шею в иссиня-черных и желтых пятнах. Но в первую очередь глаза, которые молили о прощении, что она показывает ему, своему брату, то, что сделал с ней ее собственный супруг. Невозможно встретиться с Нурой вновь, не отомстив за нее.

Девчонка впереди прощебетала «пока!», захлопнула мобильный и убрала в сумку. Потом быстро обернулась, посмотрела на него. Подружка продолжала болтать.

Саид опустил голову и уставился на свои руки. Ненависть росла, пожирала его сердце. Он сжал и разжал кулаки.

Эту возможность в щедрости своей подарил ему Аллах. Остальное он должен сделать сам. Его собственная жизнь ничего не значит. Совершив возмездие, он будет готов встретиться с сестрой. Только бы хватило времени.

Через десять минут автобус остановился на Солли-плас, и он вышел. Несколько секунд, глядя по сторонам, стоял на остановке. В этот поздний час прохожих на улице почти не было. Саид пересек мостовую и свернул на Бюгдёй-алле к зданию, где находится офис. Усилием воли заставил себя идти спокойно.

Поравнявшись с окнами «Глобал кэпитал», он несколько секунд внимательно вглядывался в них. Во всем доме темно. Никого нет.

Он подождал, пока мимо проехал какой-то автобус, ускорил шаг и перебежал дорогу. На другой стороне замер, огляделся. В двадцати-тридцати метрах от него к тротуару подъехала машина и остановилась, не выключая мотора и фар. На переднем сиденье — очертания человека. Не сводя глаз с автомобиля, Саид медленно направился к входной двери. На ходу вытащил из кармана колечко с двумя ключами — Шира прихватила их из шкафчика в колл-центре. Возле самой двери быстро посмотрел направо. Машина все еще стояла на месте. Он выбрал больший ключ и сунул в замок.

Ключ подошел.

Он повернул его, открыл дверь и через две секунды уже стоял в освещенном холле. Убедившись, что входная дверь захлопнулась, медленно, осторожно начал подниматься по лестнице.

  61