117 
— У меня до сих пор так сердце колотится, что, наверное, за вешку слышно!
— У белокосого, думаю, тоже. — Лицо у Жара было такое довольное, что его не устыдила бы и Хольга, явись она вдруг перед мольцом и укоризненно погрози ему пальцем. — Как твои сказочки?
— Хорошо, — рассеянно отмахнулась Рыска, с беспокойством глядя в поглотившую Алька тьму. — Он же теперь один и без оружия!
— И что?
— Вдруг на него путник нападет?!
— Который?
— Любой! — Девушка разнервничалась еще больше. Точно, их же двое, и наставнику этому тоже непонятно чего надо! Особенно если Альк продолжит с ним задираться.
— По дороге сюда ж не напал, — беспечно пожал плечами Жар.
— Тогда мы вдвоем были.
— Он и вчера один возвращался.
— И ты видел, какой вернулся?!
— Ладно, что ты предлагаешь? — предпочел спросить в лоб вор.
— Давай его догоним и проводим!
Жар драматично застонал. Белокосого он уже не видел, а учитывая размашистый шаг Алька, догнать его удастся в лучшем случае возле самой кормильни.
— Ну хоть обратно вместе пойдем! — настаивала девушка, дергая друга за рукав.
— Рысь, — вор вздохнул уже серьезно, — он по-любому однажды не вернется.
— И ты собираешься так просто это допустить?!
— А чем я ему могу помочь, если он сам не знает, что хочет и что делать?
— Знает, просто нам не говорит, — уверенно возразила Рыска.
— Ну вот когда скажет, тогда и буду помогать. А пока он просто по течению плывет, как… листик опавший, — съязвил Жар.
Девушка закусила губу. Друг был прав. Нет, Альк не сдался, это не про него! Но он словно подменил настоящую цель вымышленной, и жизнь в поселке убивала его так же верно, как роль свечи, только медленнее.
А Рыска, ослепленная сбывшейся мечтой, спокойно позволяла ему это делать.
— Ты как хочешь, а я за ним, — решительно сказала девушка.
* * *
В кормильне было темно и тихо, а когда Рыска с Жаром наконец выстучали из-за ворот хозяина, тот им не обрадовался.
— Альк? Да он уже с лучину как ушел! — возмутился мужик, отчаянно зевая.
— С лучину?! Мы ж лучину назад еще вместе были!
— Ну, может, со щепку, — уступил кормилец. — Только я снова заснуть успел, как вы барабаните!
— Он мечи забрал?
— Забрал, забрал. — Хозяин зевнул особенно раздраженно и захлопнул смотровое окошечко.
— Не понимаю, — удивленно сказала Рыска, поворачиваясь к Жару. — Дорога ж одна, мы не могли разминуться!
— Значит, еще куда-то пошел.
— Куда?!
— К Сиве, варенухи выпить. На речку — он же любит по ночам купаться, — начал перечислять Жар. — Молельня еще открыта.
— Вот уж куда Альк точно не пойдет!
— Почему, он заходит иногда, — огорошил подругу вор.
— Зачем?!
— С мольцом о чем-то говорит, потом монетку в чашу бросает и уходит. На статую Хольгину даже не смотрит! — ревниво заметил Жар.
— Наверное, о путнике расспрашивает, — решила Рыска. — В молельню же новости со всей округи стекаются. Пошли туда!
Вор почему-то поскучнел, но возражать не стал.
Идти пришлось недалеко, на соседнюю улицу. У порога молельни Рыска замялась. Хольге она исправно молилась и заветы ее соблюдала, как могла, но весковый молец отбил девушке всю охоту заходить в земную обитель Богини. Вдруг Хольга действительно не любит видунов? Лучше и ее не раздражать, и самой поберечься.
Жар, напротив, поднялся по ступенькам как к себе домой. Оттеснил Рыску и уверенно, но осторожно потянул за ручку двери. Та, предательница, все равно заскрипела, и молец, в благоговейном молчании стоявший напротив Хольгиной статуи, обернулся.
По рассказам друга Рыска почему-то вообразила, что Жар и здешний священнослужитель похожи как две капли воды, только один молодой жулик, а другой старый, такой же бойкий и хитроглазый. Но молец оказался щуплым, едва начавшим седеть мужчиной лет сорока, ростом, пожалуй, даже чуть ниже Рыски. Правой руки — точнее, ее кисти — у него действительно не было, однако длинный рукав рясы успешно это скрывал. К тому же под мышкой калека держал Хольгину книгу, большую, с золочеными уголками, и если бы Рыска не знала, куда смотреть, то вовсе не заметила бы его увечье.
— О, Жар! — обрадовался молец. — А я-то, грешным делом, решил, что ты домой удрал и мне самому пол мести придется.
— Что вы, — уныло ответил парень, надеявшийся, что священнослужитель занят каким-нибудь богомольцем. — Я только за сестренкой сбегал, она сегодня в кормильне выступала.
117 
