10 
Меня сдал со всеми потрохами бывший наш сотрудник, дагестанец по национальности, отправленный в запас около двух лет назад. Он заключил контракт с кем-то из русских финансовых воротил и возглавил отдел безопасности международного концерна. Так, по крайней мере, он сказал мне при последней нашей встрече перед тем, как совершить подводный заплыв в бесконечность в шикарной мраморной ванне стамбульского отеля "Тарабийя", где я имел несчастье остановиться, соблазненный великолепным видом из окон на Босфор. К сожалению, наша прощальная беседа состоялась уже после того, как информация о моем появлении в Турции ушла по назначению. И когда я вышел на "объект", меня уже там дожидались с горячим свинцовым приветом.
На этот раз я должен был ликвидировать теневого лидера чеченской мафии, своего рода крестного отца, одного из главных действующих лиц в афере с поддельными банковскими авизо, вследствие чего в зарубежные банки было перекачано несколько миллиардов долларов. И теперь их вкладывали в торговлю спиртным, наркотиками и оружием, часть которого поступала и в Чечню – ныне Ичкерию.
Я никогда не принадлежал к "ястребам", большим любителям поразмахивать кулаками и пострелять, особенно в собственной стране. Но Кончак был непреклонен: пойди и сделай. А если начальство настаивает, то лучше не брыкаться. Есть хорошая и, главное, мудрая поговорка: не писай против ветра, иначе обмочишь свои штаны. Пришлось наступить на горло собственной песне. Так я снова очутился в Турции… бр-р!
Свое задание я, конечно, выполнил, но какой ценой… Возглавляемая Акулой группа прикрытия из четырех человек погибла. А ведь в ее составе были лучшие из лучших. Не согревало мою душу и то, что ребята отправили к Аллаху по меньшей мере двадцать чеченских боевиков – на кой они нам, мы шли не по их души. Последнего из группы мы потеряли, когда миновали перевал Киликийские Ворота – возле небольшого пастушьего аула нас поджидала засада. Судя по тому, что в охоте участвовали только "воины шариата", я понял – нас хотят взять живыми. Турецкая полиция относилась к чеченцам достаточно индифферентно, но, попадись мы ей в руки, делу был бы придан законный характер: следствие, суд, тюрьма. Это при условии, что нам инкриминируют только безвизовый въезд по поддельным документам. А узнай турецкие органы, кто мы на самом деле, чеченцам нас не видать, как собственных ушей – в таком варианте мы проходили по другому ведомству, которое свою добычу напоказ не выставляло.
Поэтому чеченцы и не сообщили полиции, кто убил их лидера, вдобавок оказавшегося еще и муфтием[12], и куда мы держим путь, хотя и висели у нас на хвосте, а иногда и предугадывали направление отхода к базовому пункту эксфильтрации.
Значит, нас хотели взять тепленькими, чтобы потом позабавиться всласть, как это умеют делать только борцы за ислам. А среди них немало людишек с изощренным воображением. Большие умельцы. Мне уже доводилось видеть их художества в Афгане. Отрезанные гениталии, вырванные языки, раздробленные кости рук и ног – это далеко не полный перечень варварского списка истязаний, предназначенных "неверным". Чеченские последователи афганских моджахедов, судя по оперативной информации, трудились на палаческой ниве не менее изобретательно…
Плюнув от отчаяния на каноны конспирации и маскировку, я угнал прямо от бензозаправки "фольксваген" вместе с хозяином, чтобы не поднял шум раньше времени, и туманным майским утром спустился с гор к городу Анамур. К сожалению, из-за предательства бывшего сотрудника ГРУ, которого я грохнул в отеле "Тарабийя", мне пришлось на ходу менять давно апробированный канал эксфильтрации через Болгарию на другой, по "жесткому" варианту: в заранее обусловленный день и час вблизи порта Иске, что в пяти километрах от Анамура, нас будет ждать подводная лодка. Будь Акула в добром здравии, я бы не сушил мозги, как стряхнуть с хвоста чеченских боевиков и где перекантоваться два дня и две ночи до подхода плавсредства и группы спецназовцев из команды "Скат", а проще – диверсантов-подводников. Но сейчас он лежал на заднем сиденье "фолькса", укутанный в плед, и дышал как сом, выброшенный на берег взрывом авиабомбы; хозяина машины мы закрыли в багажнике.
– Старлей… – Голос Акулы больше напоминал стон. – А, старлей…
– Хочешь пить? – спросил я и потянулся за бутылкой минералки.
Для него я как был старшим лейтенантом еще со времен Афгана, где он служил под моим началом, так и остался.
10 
