Особенно,... 
80 
– А какая разница? – пожал плечами Роман. – Плюс-минус… Домой торопитесь? (Это он перехватил взгляд, брошенный Дашей поверх его плеча на вожделенные часы.)
– Да нет, с чего вы взяли?
– На часы поглядываете.
– Не на часы, а на камин, – сказала Даша, про себя зарекшись уделять внимание чертовым часам. – Смотрю с тоской и не могу его представить в своем бедном обиталище…
– Ну, слава богу, а я-то решил – дома ревнивый муж…
– Вот уж чего нема, того нема, – сказала она чистую правду.
Еще через пару минут констатировала про себя: а ведь клеится, стервец, галантно, но недвусмысленно. Расклад пар эту версию подтверждает: Надей по-хозяйски завладел полковник, Влад прочно прилип к Юле, а Марина определенно сама по себе, а не чья-то партнерша… Судя по оцепенелости Стольника, он заранее выбывает из борьбы, даже понарошку своих прав не предъявляет, хотя мог бы и подыграть, паразит. Крепко его держит Роман, интересно только, на чем…
Вечеринка была самая стандартная, отличавшаяся лишь роскошью стола: шумная трепотня ни о чем, анекдоты и хохмы, скоро согласно неписаной традиции начнутся пляски и обжиманья по углам, кто-то полезет из-за стола размяться, кто-то останется…
Полковник надирался старательно и умело, откровенно потискивая хлопавшую его по рукам Надю. Марина тоже была изрядно пьяна – но, в отличие от шумного Волховича (оравшего сейчас, что его род происходит от доподлинных древнерусских волхвов, потому и фамилия такая), всецело ушла в неподдельную меланхолию – полное впечатление, что не замечает окружающих, уставясь куда-то в неведомые дали заторможенным взором. В общем и целом, компания, если прикинуть, была самая обычная – не просматривалось пока что скрытых противоречий, старых счетов, взаимных обид. Хорошо знающие друг друга люди в сотый раз собрались на даче приятно провести время… А посему возникает интересный вопрос: что такого могла услышать на одной из подобных вечеринок Маргарита Монро? Зауряднейший треп…
Электричество давно уже погасили, служанки принесли несколько подсвечников. Даша признала про себя, что ей здесь определенно нравится – пока что нет необходимости лицедействовать и вести сложные игры, в голове легонечко зашумело, но выпивка хорошая, а закуска еще лучше, так что держать себя в руках легко…
Первым, возжаждавшим активных развлечений, оказался бравый полковник (впрочем, похоже, его к тому склонила облапанная Надюша, возжаждавшая передышки). Приоткрыли одно из высоких окон, впустив прохладного воздуха, народ разбрелся по каминной, кое-кто вообще вышел, кто-то включил магнитофон. Даша едва не вздрогнула, когда из динамиков рванулся с неповторимой хрипотцой голос Маргариты Монро:
- А по чащобам – лешаки,
- а на дороге – казаки.
- И их дорога тяжела и далека.
- Кто бы ведал наперед,
- что однажды чешский сброд
- выдаст красным адмирала Колчака…
Этой песни Даша прежде не слышала. У нее осталось стойкое впечатление, что запись «домашняя» – на заднем плане явственно присутствовал посторонний шум, голоса, смех. Она сидела в том самом историческом кресле, что приютило некогда лично Л. И. Брежнева, а над ухом у нее надравшийся Волхович подпевал покойнице так, что едва не забивал динамики:
- На нас Россия
- идет в набег.
- Но тем красивей
- багряный снег.
- Но наши шашки —
- верней жены.
- Давай отмашку
- волкам войны,
- руби с оттяжкой,
- спасай, казак,
- зелено-белый
- сибирский стяг!
Мельком глянув на него снизу вверх, Даша поневоле передернулась – физиономия у полковника лишилась пьяного добродушия и выглядела зверски. С таким лицом и в самом деле пластают шашкой от плеча до седла. Он орал с небывалой сосредоточенностью и злостью, поклясться можно, что сейчас-то и полезло подсознание…
К счастью, следом шла вполне нейтральная песенка, где без особой причудливости переплетались измены, сердечные терзания и полевые цветы. Полковник, однако, не в силах был угомониться – направился всерьез снимать шашку со стены, рыча что-то насчет московских колонизаторов и грозя всех распластать, но был на полпути перехвачен Романом, исполнявшим роль умелого дирижера, возвращен к столу и ублаготворен бокалом вина, каковой Роман ему предложил выпить в память генерала Пепеляева.
– Господа инсургенты! – громко заявила Марина. – Вы бы орали поменьше, а то по старому русскому обычаю удачу спугнете… Бонапарт, между прочим, по аустериям не вопил допрежь дела…
80 
