Особенно,... 
81 
Даша перехватила устремленный на холеную дамочку взгляд Романа – совершенно трезвый, жесткий, колючий. Так смотрят поверх ствола, уже плавненько потянув спуск…
Это тут же исчезло, он стал прежним, но переместился поближе и, усевшись в соседнее кресло, притворяясь беззаботным, краешком глаза держал Марину в поле зрения. Даша подобралась – похоже, что-то, наконец, прорвалось наружу, пусть непонятное пока…
Марина, с трудом сохраняя равновесие, присела на широкий подлокотник Дашиного кресла, наклонилась к уху и сообщила оглушительным мелодраматическим шепотом:
– Верно тебе говорю – наши Бонапарты слишком много пьют и слишком громко орут задолго до брюмера, потому из них и не выходит никаких Бонапартов…
«Опять Бонапарт, – констатировала Даша. – И снова брюмер».
– Мужики… – пожала она плечами.
– Вот то-то. Женщинам надо поручать… Точно тебе говорю, женщинам…
Громкий кашель Романа был явно деланным. Марина вдруг слегка обмякла, словно вспомнив нечто для себя важное, прошептала Даше в ухо:
– Прелесть моя, а вас никогда не привлекала женская любовь?
– Абсолютно мимо жизни, – сказала Даша.
– Пьяна я уже, вот досада, нет ни сил, ни искусства тебя соблазнять по всем правилам… Лучше удалиться. – Она, опершись на Дашино плечо, выпрямилась и громко объявила: – Я пошла спать. Чтоб без меня – никаких брюмеров. И девочку не обижайте…
И проследовала к выходу (покосившись перед тем на Романа определенно боязливо). Даша, манерно пуская дым, мотала на ус. Роман торопливо вышел следом. Она обратила внимание, что уже исчезли и Стольник, и Надя. Юля и Влад ворковали в дальнем, самом темном углу. Динамики иностранными голосами выдавали ламбаду, колыхались огоньки свечей, бросая причудливые тени, – это Волхович решительно маршировал прямо к Даше. Подошел, прищелкнул каблуками:
– Танец, мадемуазель?
Секунду подумав, она встала – нужно же в меру сил участвовать в разгульном веселье, не заходя слишком далеко. Хитрый полковник, хоть и был пьянехонек, увел ее в столь же темный угол, где они вместо ламбады заколыхались в некоем примитивном варианте танго. Вопреки ожиданиям Даши, Волхович особенно не лез с руками – так, самую чуточку. Его Надюша все еще не появилась.
– А кто такой генерал Пепеляев? – спросила она, чтобы отвлечь бравого вояку от попыток исследовать ее бедро.
Подействовало. Даже руку убрал повыше. Воодушевился:
– Был такой генерал, Дашенька. У Колчака. Именно его ребята брали Пермь – зимой девятнадцатого, в штыки, полуразутые, без патронов… И было тогда генералу, между прочим, двадцать девять лет… Бог ты мой, как они вышибли красных – тараном, по-сибирски… – рука вернулась на прежнее место. – Но это – дела давно минувших дней, а если поговорить о дне сегодняшнем – как вы относитесь к бравым, уставшим от жизни полковникам?
– По-матерински.
– Это – в кроватку уложить?
– Не-е, – сказала она, хлопая по руке. – По головке погладить и утешить: мол, будешь еще генералом, глупый, не переживай…
– А я буду, – сказал он с пьяной серьезностью.
– Дай бог.
– А хочешь быть генеральшей? Тебе пойдет. С такими ножками…
– Полковник, это уже не ножки…
– Гусар в такие тонкости не входит… – Он крепко прижал Дашу к себе. – Я человек прямой, упал-отжался… Твои трехдюймовые глазки… И так далее. Золотом осыплю. И разными прочими алмазами.
– Болтать вы все любите… – кокетливо сказала Даша.
– Я?! – полковник громко икнул ей в самое ухо. – Гусарский офицер прикуривает от ассигнаций… – Держа Дашу за талию одной рукой, он полез правой в нагрудный карман кителя, вытащил какую-то бумажку и в самом деле поднес ее к щелкнувшей зажигалке, которую ухитрялся держать той же рукой.
Поднял горящую бумажку повыше, Даша отшатнулась, чтобы не обжечься.
– Вот так-то, – гордо сказал полковник, затаптывая каблуком на полу останки непонятной бумажки. – По самому что ни на есть по-гусарски… Прошу, мадемуазель!
Извлек вторую, неразличимую в полумраке, двумя пальцами запихал ее Даше в кармашек платья, немилосердно при этом скомкав. Даша не успела ничего ответить или предпринять – за спиной у полковника возник Роман, поднял с пола обгоревший клочок, небрежно – не слишком ли небрежно? – зажал в кулаке. Громко сказал:
– Мон колонель, тебя можно на два слова? Тут небольшая проблема…
Оба отошли к двери. Даша уселась на прежнее место, извлекла из кармана скомканную плотную бумажку и добросовестно попыталась рассмотреть в полумраке.
81 
