ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  27  

— Продолжим?

Следующая папка, такая же тонкая, как и первая. Он пробежал глазами текст с тем же чувством, с каким писал все это несколько часов назад. С убийствами он сталкивался и раньше, но это… десятки детей, бессмыслица какая-то, словно чья-то злая шутка.

— Марианна?

Херманссон кивнула. Ларс Огестам сел, приготовился писать, надеясь, что прямо сейчас осознает: они существуют.

— Сейчас эти сорок три ребенка находятся здесь, в нашем здании. В бассейне. Двое представителей социального ведомства и четверо коллег из отдела общественного порядка сидят на краю бассейна. Комбинезоны детей отправили в прачечную на Флеминггатан, наверно, там уже заканчивают стирку.

Херманссон молода, но голос ее порой звучал едва ли не по-стариковски, с умными людьми так часто бывает. Поначалу Огестам запротестовал, когда Гренс сказал, что она возглавит одно из расследований, но очень скоро забрал свои протесты обратно. Как выяснилось, она вполне компетентна.

Она подытожила сделанное за четыре часа, минувшие с тех пор, как Гренс и Сундквист отправились в больницу Святого Георгия.

Она закончила допрос пятнадцатилетней девочки, которая сообщила, что ее зовут Надя, и очень беспокоилась за своего шестимесячного сына. Потом Херманссон побеседовала с мальчиком, которого Гренс собирался допрашивать, но в связи с новым вызовом оставил наедине с переводчиком. Этих двоих она считала неформальными лидерами группы.

Истории их были во многом похожи.

Оба из Бухареста. Дети улицы, чьим домом были туннели, парки, чердаки, а то и помойки, — отбросы, каких у нас, в Швеции, нет. Девочку била дрожь, она потела, причмокивала — абстинентный синдром, как и у других. Херманссон описала ее руки, свежие шрамы от членовредительства, но ни следа инъекций. Она до сих пор не уверена, каким наркотиком пользовались дети, но, по крайней мере, можно исключить те, которые вводят шприцем.

— Я ничего не понимаю. — Свен Сундквист, обычно спокойный, встал, возвысил голос: — Мне только что сделали укол от столбняка, потому что десятилетний мальчик укусил меня, когда я попытался отобрать у него тюбик с клеем. Пришлось задерживать дыхание, чтобы не чуять вонь мочи и немытого тела. Я видел, как обдолбанные девятилетки несли не менее обдолбанных трехлеток вверх по лестнице, ведущей в этот коридор. — Он повернулся к Огестаму: — Ларс… я не понимаю. И даже не знаю, хочу ли понять.

Свен единственный здесь имел ребенка. Мысленно он снова вернулся домой, к Юнасу, цеплялся за сына, как и рано утром, когда впервые увидел этих безмолвных ребятишек, которые пялились на него. Все его тело ныло от злости на тех, кто нарушил главное и естественное условие жизни: никогда не бросай своего ребенка.

— Простите.

Он сел. Марианна Херманссон чуть заметно улыбнулась ему:

— Молчание, Свен. Или скорее страх. Страх перед людьми в форме.

Напряженное лицо мальчика во время допроса.

Он часто с тревогой смотрел в сторону коридора за запертой дверью, и она долго не могла понять, чего он хочет.

— Им довелось столкнуться с безжалостной румынской полицией. Они научились держать язык за зубами. Шведская полиция или румынская — кто боится, не видит разницы.

Потом она поняла почему.

Один из полицейских в форме вошел доложить, что медики прибыли и готовы начать осмотр.

Мальчик вздрогнул, сжался в комок.

Попытался спрятаться, хотя его стул стоял посреди комнаты.

Она стыдилась этой картины, но не могла от нее избавиться: испуганный зверек бросается наутек, когда шаги людей нарушают лесную тишину.

— Ты открывал окно… может, откроешь еще раз? — Марианна Херманссон посмотрела на Ларса Огестама: — Душно здесь.

Прокурор поднялся, крючок был пластмассовый и в мороз действовал плохо.

Херманссон невольно вздохнула и продолжила:

— Их версии вполне согласуются. Но мне не хватает информации. А та, какой я располагаю… честно говоря… не знаю, как ее оценить. — Она поискала в своих бумагах. — Они говорят, что каждый из них имел дело с мужчинами или женщинами, которых они считали социальными работниками. Говорят, что им дали немного денег. А потом обещали больше денег, работу, другую жизнь. — Она опять вздохнула. — Им нужно было только покинуть свои туннели, надеть комбинезоны румынских цветов и провести четверо суток в автобусе. — Херманссон покачала головой: — До Шотландии.

  27