Особенно,... 
120 
– Прямо сейчас взял и вытащил... – проворчал он, медленно отходя от приступа страха и все еще ощущая незнакомое колотье под ребром. – Ты тут все палки переломала, пока летела... Жди. Сейчас сосенку срежу.
Метрах в двадцати увидел подходящее деревцо и направился туда, проламываясь через сухие корявые кусты. В несколько ударов срубил двухметровую сосенку, смахнул верхушку. А потом остановился и спокойно выкурил папироску – в воспитательных целях. Пусть пару минут покукует, чтобы не расслаблялась...
Из шурфа послышался зов. Мазур ухмыльнулся, неторопливо растирая окурок о подошву. Вразвалочку подошел:
– Засиделась?
– Кирилл, а тут котенок!
– Кто?
– Котенок! В ветках прячется, сейчас достану... – голос дрогнул: – Ой! Кирилл, он на меня так фыркнул... Фурия настоящая!
– Отойди от него! – рявкнул Мазур, склоняясь над ямой. Он не понимал ничего, но помнил: в тайге не бывает ни котят, ни щенят – одни д е т е н ы ш и...
Попытался рассмотреть в куче веток что-нибудь живое.
Молниеносно обернулся, управляемый не слухом, а инстинктом опытного бойца. Как раз вовремя, чтобы увернуться от длинного рыжевато-серого тела, пронесшегося рядом и затормозившего на самом краю ямы. Выпрямился, перехватив сосновый стволик обеими руками, – тело неосознанно поставило блок.
А вот и мамаша... Здоровенная рысь уставилась на него темно-янтарными глазами, расставив передние лапы, прижав уши, оскалив великолепный набор клыков. Котенок, бля... Для пробы Мазур легонько двинул концом палки в ее сторону – рысь почти неуловимо переместилась, яростно мотался короткий хвост, злое шипение в точности походило на вопль разъяренной кошки – вот только погромче раз в десять...
Отступать она не собиралось, сразу видно. Мазур прекрасно помнил, где оставил автомат, но добраться до него не смог бы. Или попробовать?
Шагнул в сторону, вращая палку веером. Такой способ защиты лесную кошку чуточку озадачил, но ненадолго. Бесшумно двинулась за ним, чуть припадая к земле, выбирая момент для прыжка. И сама сделала пару отвлекающих бросков, притворяясь, будто хочет зайти справа... слева...
Ольга притихла внизу – не могла не слышать, как орет рассвирепевшая мамаша «котеночка». Мазур экономно отмахивался, уже видя, что напоролся на серьезного противника, – чуть не пропустил удар лапой, тут нужно собрать все умение, всю ловкость...
Чертова подошва скользнула по траве. Он моментально выпрямился, решил перейти в атаку. Палка мелькала в руках, сливаясь в туманный круг. Теперь отступала рысь, тоже крайне осторожно, шипя, рыча... ага!
Толстым концом палки Мазур перешиб ей лапу. Рысь взвыла, припала к земле, на мгновение словно улетучилась вся злость, она издала жалобный вопль – и попыталась прыгнуть.
Удар встретил ее в воздухе. Второй пришелся по голове. Рысь каталась по земле, завывая и брызгая кровью, Мазур, сам озверев, бил дальше, но никак не мог прикончить. Спохватившись, кинулся к автомату, в несколько прыжков вернулся назад и, не в силах слышать этот вой, выстрелил в упор.
Опустил палку в яму и без труда вытащил Ольгу. Криво усмехаясь, мотнул головой:
– Вон, мамаша твоего котеночка... Комментарии нужны? Котеночек, надо думать, сглупа провалился, вот она рядом и бродила...
– Так мы что, его вытаскивать не будем? – спросила Ольга, чуть ли не равнодушно глядя на мертвую рысь.
Мазур поморщился, как от зубной боли:
– Шкуру снимать будем, вот что... – и, предупреждая протест, рявкнул: – Молчать! Полезешь вытаскивать – без глаз останешься. Да и подохнет теперь все равно...
Глава восемнадцатая
За окном моим беда...
Пожалуй, самое унылое на свете – застигший в тайге дождь. Это обычно надолго. Если льет осенью. Ничего похожего на мимолетные летние тучи, уносящиеся быстро и оставляющие тайгу промытой, ярко-зеленой, светлой, в мириадах крохотных радуг – когда в каждой капельке причудливо преломляются теплые солнечные лучи, весь мир выглядит свежим и молодым...
Осенью все иначе...
Никак нельзя сказать, что Мазур сам загнал себя в ловушку. На ловушку это ничуть не походило, наоборот, пристанище было царское. Не прошло и получаса ходьбы по тропинке, как впереди открылся узенький распадок над ручьем, и стоило перейти ручей по двум толстым бревнам, заботливо стесанным с одной стороны, так что получился приличный мосток, даже снабженный с одной стороны перилами из молодых сосенок – и открылся град Китеж.
120 
