Вот и вершина. Теперь-то Мазур мог уверенно заключить: никакой это не геодезический знак. Что-то другое. На ажурной железной пирамиде высотой метра три, намертво прихваченной огромными, загнанными в камень болтами, чернеет толстый цилиндр в полчеловеческого роста – и матово лоснится в лунном свете, словно сделан из пластмассы, мало того, там и сям в нем видны забранные мелкой решеткой прорези. А наверху – определенно антенна.
Это не ориентир – это а п п а р а т у р а. Слишком много повидал Мазур всевозможных электронных штучек, чтобы ошибиться.
Сигнал «клопов», которых им напихали в одежду, не может быть сильным – из-за мизерных габаритов устройства и как следствие малой мощности передатчика. Чтобы надежно и беспрестанно ловить сигнал, приемник надо поднять повыше, над сопками, поневоле выполняющими роль глушилок. Что мы в данный момент и наблюдаем. Вряд ли эта штука – единственная, ими наверняка утыканы господствующие над местностью высоты. И не столь уж умопомрачительные деньги во все это вколочены – тот, кто построил для богатеньких клиентов этакую заимку, вполне может себе позволить, нет нужды клепать аппаратуру по особому заказу, достаточно полистать импортные каталоги и заказать не самые сложные, не самые дорогие наработки...
Мазур задумчиво созерцал неведомое устройство и гадал, имеет ли смысл его оттуда сковырнуть. Вполне возможно, это не приемник, а некий локатор, фиксирующий присутствие на данной территории живого объекта определенных габаритов. Есть такие штучки. Его учили обезвреживать иные, но не голыми руками...
Пожалуй, пусть себе торчит и далее. Если это приемник, он бесполезен. Если «локатор», охотники все равно уже примерно представляют, где залегла на ночлег дичь...
Он посмотрел в ту сторону, откуда беглецы пришли. И почти сразу же заметил на склоне далекой сопки яркую точку, слегка пульсирующую. Поднял к глазам бинокль. Точка превратилась в желтое пятнышко, явственно трепетавшее, неритмично сокращавшееся, – костер, живой огонь... Охотнички встали лагерем, ничуть не скрываясь, – у них как-никак две собаки, издали почуют любого пришельца... Расстояние сейчас определить трудно, но до костра не менее десяти километров: дистанция, надо сказать, не устраивает, ее нужно любой ценой увеличить, оторваться как можно дальше... но что же придумать? Как положить чертова туземца?
Повсюду, насколько доставал взгляд, простиралась темная тайга – и Мазур, словно прилежный часовой, не отрывая от глаз бинокль, медленно-медленно поворачивался на месте. Его упорство было вознаграждено: далеко впереди, на юго-востоке, небо в одном месте казалось словно бы светлее. Он всматривался, пока не заболели глаза – и знал, что не почудилось. Деревня? Или заимка? Как бы там ни было, свет не колыхался, не перемещался – значит, не таежный пожар, не огромный костер, а отсвет, отброшенный неким ярким, искусственного происхождения источником. Вообще-то, если прикинуть по расстоянию, вполне может оказаться заимка... ну и что с того? Не предпримешь же в одиночку диверсионный рейд...
Войдя в дом, он обнаружил там почти что идиллию: все трое сидели на полу и оживленно болтали, а перед ними стояла бутылка. Мазур покрутил головой, завинтил пробку и сунул пластиковый сосуд в карман куртки.
– Да мы только по глоточку... – сказала Ольга.
– Вот и хватит, – сказал он беззлобно. – Результаты разведки такие: наши друзья идиллически примостились у костра довольно далеко отсюда. Некому там быть другому... Где моя пайка?
Присел на корточки и жадно сжевал кусок черствеющего хлеба с жирной тушенкой, закусывая жесткими и горьковатыми перьями батуна. Потом расколол кулаком тыкву и старательно выскоблил пригоршней половинку, глотая волокнистую мякоть вместе со скользкими семечками – благо аппендицит у него давно вырезали.
– Лопайте тыкву, орлы, – сказал, напившись вдоволь воды. – Хлеб с тушенкой у нас скоро кончатся, так что надо набивать пузо всем, что только попадется. С завтрашнего дня начнем собирать грибы впрок, их тут уйма. Улучим минутку, разведем костер и зажарим. Вообще, пора вплотную обратить внимание на съедобную флору и фауну...
– Что-то я пока не видела съедобной фауны, – пожала плечами Вика.
– Ничего, еще попадется, – утешил Мазур.
Он не стал подвергать испытанию их желудки – уточнять, что имеет в виду под съедобной фауной. А подразумевал он в первую очередь изжаренных на костре белок и змей – самую легкую добычу. На тренировках по выживанию ему приходилось жрать и вовсе уж шокирующую фауну – вроде жуков и гусениц, так что, если подопрет, сможет повторить сей подвиг, надо только отрешиться от всякой брезгливости и твердить себе очевидную истину: насекомые – кладезь белка... А жареная змея, между прочим, на вкус весьма не плоха, не говоря уж о белках – эти и вовсе сойдут за деликатес...