38 
Он встал, надел куртку и сказал:
– Все-таки стакана чаю маловато для полного счастья… – Паленый выразительно похлопал себя по животу. – Схожу-ка я в ресторан. Проводница раздразнила мое воображение своими россказнями о разных вкусных вещах и, как следствие, разбудила зверский аппетит. Не хотите составить компанию?
– Нет! – быстро ответил Ползиков. – Я тут… постерегу вещи.
– И то верно. Вам пивка принести?
– Буду признателен.
– Тогда ждите. Думаю, минут за сорок управлюсь.
С этими словами Паленый, с трудом удерживая равновесие, – вагон кидало из стороны в сторону как телегу на ухабах – пошел в направлении вагона-ресторана.
Выйдя в тамбур и убедившись, что он пуст, Паленый слегка приоткрыл дверь. В образовавшуюся узкую щель он увидел, что Ползиков вышел из купе и смотрит в его сторону.
"Да, точно не поверил, – подумал Паленый. – А значит, будет проверять. Скорее всего, обшмонает мою сумку…"
За свой багаж он не беспокоился – там лежал минимум вещей. И никаких документов или записей. Паспорт и деньги находились при нем, во внутреннем кармане куртки.
Немного успокоившись, Паленый зашел в вагон-ресторан, где и просидел почти час. Ему очень не хотелось возвращаться в купе под пристальные недоверчивые взгляды Ползикова.
Но время шло, и Паленый, сокрушенно вздохнув, отправился обратно. В руках он нес четыре бутылки пива и два пакетика с вялеными кальмарами.
– Сколько с меня? – потянулся в карман Ползиков.
– Нисколько. Я угощаю, – сделал широкий жест Паленый.
– Спасибо, я ваш должник… – Ползиков загадочно улыбнулся.
Паленому показалось, что его сосед по купе чем-то сильно взволнован, но не придал этому должного значения. Они пили пиво, болтали о погоде, политике и о других, самых разных, вещах, вплоть до инопланетян, недавно посетивших Муходранский район в Тмутараканской области; короче говоря, успешно убивали время.
Приближалась большая узловая станция. Паленый чувствовал, как где-то внутри него нарастает беспокойство.
Он никак не мог понять причину сильного дискомфорта, который выводил его из равновесия. Паленому вдруг показалось, что он со всех сторон окружен врагами и нужно идти на прорыв. Это новое, непонятно откуда возникшее чувство, заставило его собраться и принять решение.
"Пора! – Паленый пристально наблюдал за проплывающими мимо пакгаузами и составами, стоящими на запасных путях. – Нужно рвать когти. Нутром чую. Сойду на этой станции. А там видно будет. Как-нибудь доберусь на перекладных…"
Он хотел доехать до Москвы, чтобы взять оттуда билет в северном направлении. Куда именно, он пока не думал. Таким образом Паленый хотел скрыть следы Князева, если его будут искать, начав поиски от Мотодрома.
Паленый встал и начал собираться.
– Вы куда!? – всполошился Ползиков.
– Выхожу. Я уже приехал.
– Но как же… – начал было Ползиков – и осекся.
Паленый посмотрел ему в глаза – и все понял. Билет! Ползиков видел билет, который находился у проводников. А в нем значится фамилия Князева и пункт прибытия – Москва. До которой еще пилить и пилить.
Что делать? Вопрос встал ребром. Паленый вышел из купе, чтобы не встречаться взглядами с Ползиковым, и стал смотреть в окно, где по-прежнему убегали назад различные станционные постройки.
А ничего не нужно делать. Вряд ли Ползикову поверят, что он встречал живого Князева, разъезжающего туда-сюда мимо родного города, и ни разу не заявившегося домой.
Подумают, что это очередной фантом, о которых столько написано в газетах и журналах, или похмельный бред подгулявшего ловеласа, коим Ползиков несомненно являлся. А билет он у проводницы изымет.
Немного успокоенный своими умозаключениями, Паленый дождался, пока поезд остановится, взял свою сумку и сказал, любезно улыбнувшись:
– Всего вам доброго.
– И вам того же, – сдавленным голосом ответил Ползиков.
Он выглядел так, словно ему двинули под дых.
"Переживает… – подумал Паленый с иронией. – Небось, заложить меня хотел. Иуда…" Он стоял в двери купе, пропуская пассажиров, нагруженных чемоданами и сумками. Ему спешить было некуда.
Поток быстро иссяк и Паленый тоже направился к выходу. Но успел сделать лишь три шага – навстречу ему шел милицейский наряд во главе с капитаном. За ними виднелось и испуганное лицо одной из проводниц.
– Вы Князев? – без обиняков спросил капитан.
Отрицать или оправдываться было бесполезно, да и ненужно.
38 
