Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
78 
– А как иначе? Если здесь это единственное место, откуда можно поработать со снайперкой?
Гвоздь посмотрел туда, пожал плечами и ничего не ответил. Берег был пустынен, а на той стороне реки не было домов, только тайга, и оттого при некотором напряжении фантазии можно было представить, что они угодили в те времена, когда на Земле нет пока что не только разумной, но и любой другой жизни. Единственным звеном, связывавшим их с цивилизацией, были две «Волги» с примечательными номерами, откуда как раз бежал к ним трусцой один из телохранителей – упаси боже, не шкафообразный, это дурной тон. Невысокий такой, щупленький парнишечка, подвижный и безобидный на вид – но Мазур много лет назад накрепко уяснил, что такие вот шпендрики бывают опаснее любого мордоворота со статями Негрошварцера...
– Едут, – доложил он. – Два «амбара».
Мазур немедленно поднял ко рту рацию. И вновь получил краткий, зато самый что ни на есть успокаивающий ответ.
– Порядок, – сказал он. – Они и не пробовали с б и т ь засаду на горке...
– Я же говорю, – протянул Гвоздь, щурясь. – Антоша у нас не такой дурак, чтобы пастишку разевать всерьез. Не дорос еще... Айда, джигиты!
Он прошел метров двадцать от воды – с Мазуром по правую руку и Гигой по левую. Два зверообразных черных джипа показались из-за горушки, покатили вниз, отчаянно хрустя галькой. Гвоздь остановился. Машины, свернув чуть влево, остановились, слаженно захлопали дверцы, и оттуда выгрузились пятеро молодцов. После секундных п р и к и д о к трое двинулись вперед, а двое остались у машин.
– Так я ломаю спектакль? – спросил Мазур.
– А как же, Степаныч, а как же... Милое дело – крутануть лоха, пусть даже этот лошила себе повесил культурное погоняло и крутизну лепит...
Сказав это, Гвоздь засунул большие пальцы в карманы брюк и пошире расставил ноги, глядя на приближавшихся верзил с нехорошим прищуром.
– День добрый, дядя Коля! – еще издали крикнул тот, что шагал посередине. – Я вас, конечно, уважаю, но нехорошо ж так делать... Ремонту в той доилке на пару штук зелеными...
– Я тебе не дядя, Антошик, – произнес Гвоздь резко и холодно, словно сухие чурки колол. – А если намерен всерьез говорить – у меня погоняло есть, и ты его уважай...
– Гвоздь, в натуре...
Гвоздь, полуотвернувшись, подмигнул Мазуру, и тот, сделав шаг вперед, перевернул пластиковый пакет, который держал в левой руке, вытряхнув из него в ладонь пяток крупных, твердых персиков. Шагнул к Ковбою – тот самую чуточку инстинктивно отшатнулся – преспокойно положил ему в руку экзотические фрукты и произнес:
– Настоящие, без подвоха? Ты откуси, если хочешь, они все в кипяченой воде мытые...
Ковбой, растерянно зажав в широченной ладони все пять персиков сразу, уставился на него с резонной в его положении подозрительностью – надо полагать, он, как и многие, не любил непонятного.
– Настоящие, спрашиваю? – напористо спросил Мазур, перехватывая инициативу.
– Ну...
– Подбрось-ка их повыше, – сказал Мазур. – По-над берегом... Повыше только.
– Гвоздь, в натуре...
– Антошик, ты сделай, как человек просит, – ласково посоветовал Гвоздь. – Авось что полезное получится...
Ковбой оглянулся на своих, пожал плечами, размахнулся как следует – и персики взлетели по широкой дуге высоко над водой...
Мазур остался на месте, он только развернулся на пол-оборота и резким движением вздернул полу пиджака, вскидывая висевший на длинном ремне через плечо коротенький автоматик «Клин». Держа его у бедра, только чуть-чуть поводя стволом, несколько раз надавил на спуск.
Сухие хлопки одиночных выстрелов слились в серию. Высоко над водой взлетели мокрые ошметки – раз-два-три-четыре-пять, вышел Мазур погулять... Растерзанные пулями остатки персиков тихонько шлепались в реку, и от них разбегались круги...
Мазур с законной гордостью подумал, что его, похоже, рано еще списывать на берег. «Клин» – не самое лучшее оружие, созданное человечеством, но пристрелянный ствол в умелых руках способен откалывать неплохие фокусы...
– Это кто? – громким шепотом поинтересовался Ковбой.
– Кирила Питерский, – значительным тоном ответил Гвоздь. – Самоличной персоной. Не доводилось слышать?
– Да вас, расписных, столько... – протянул Антоша Ковбой.
Увиденное произвело на него должное впечатление – но он, как любой на его месте, изо всех сил пытался держаться столь же невозмутимо и значительно, но получалось плохо.
78 
