Особенно,... 
78 
– Ну и что? Вы будете стоять у окна с бокалом шампанского в одной руке и сигарой в другой. Окна там огромные, что из того, что они будут заперты? Скажу вам по совести, пан Константин: ваше счастье, что вы – болгарин. С немца, а уж тем более с москаля, мы взяли бы еще больше…
– Скажи уж, Игнаций, содрали бы побольше! – гулко расхохотался Колодзей, подливая в бокал Сабинина искрящейся живительной влаги. – Немца и москаля ободрали бы – ух! С полным нашим шляхетным почтением! А с вас, брата-славянина, мы и берем-то сущие пустяки… Детишкам на молочишко, ха-ха-ха! Ну, ударим по рукам, пане ласковый? А то охотники найдутся!
– По рукам, – решительно сказал Сабинин. И небрежно добавил: – Если квартира так хороша, что же прежний владелец от нее отказался?
Удар был нанесен мастерски – на брыластой физиономии пана Колодзея мелькнула растерянность. И у Сабинина осталось впечатление, что нотариус мгновенно наступил патрону на ногу под столом.
Как и подобает опытному крючкотвору, Марушевич опомнился первым:
– Ну что поделать… Этот пан получил большое наследство и решил, что наш городок отныне для него слишком провинциален. Разорвал договор и уехал в Вену…
– А, понятно… – кивнул Сабинин. – Что ж, панове, начнем скучную возню с бумагами?
При первом упоминании об улице князя Меттерниха он ничего еще не подумал тревожного, просто отметил в уме: любопытное совпадение. Однако в лежавшем перед ним договоре найма черным по белому значилось: «…квартира номер восемь в принадлежащем господину Доленга-Колодзею владении, доме под номером семь…»
Вот теперь ему пришлось собрать в кулак всю волю и притворство, чтобы сидеть с совершенно равнодушным лицом, обмакивая перо в заботливо придвинутую Марушевичем хрустальную чернильницу с круглой бронзовой крышечкой…
…Он тихонечко выбрался из постели, где сладко подремывала утомленная бурными ласками красавица, – сцена из французского романа, черт побери! – накинул атласный халат и на цыпочках вышел в гостиную.
Сумрак уже сгущался, но пока что в комнате было достаточно света, чтобы уверенно передвигаться по ней, не зажигая огня. Взяв со стола портсигар, он закурил и уселся в кресло, глядя на стену так, словно надеялся, что его пытливый взгляд способен ее ощупать и простукать.
Он уже изучил планировку квартиры, старательно ее обойдя, что вполне естественно для нового жильца, к тому же беглеца в чужой стране, вдруг ставшего временным обладателем столь уютного обиталища. И теперь мог сказать с уверенностью: только эта стена соприкасается с квартирой номер пятнадцать. Только через эту стену и никак иначе могли попасть в восьмую Лобришон с компанией.
Однако никаких потайных ходов, скрытых дверей усмотреть не удалось. Стена как стена – обита новехонькими, синими с золотом обоями, украшена парочкой посредственных картин, к стене придвинут столик с пустой хрустальной вазой, а еще возле нее стоит высокий, почти под самый потолок, весьма старомодный dressoir[37] – внушительное сооружение, массивное, невероятно тяжелое даже на вид, черного дерева, с полками, уставленными книгами и бронзовыми безделушками. Такое впечатление, словно бы некий почитатель старины заказал изготовить это чудовище по чертежам ушедших веков… а вот книги и безделушки тут, откровенно говоря, совершенно не к месту. Тут бы стоять либо посуде, либо ценным вещам, как в старину и полагалось. Не гармонирует мебель с тем, что на полках расставлено…
Руки чесались исследовать дотошно и внимательно этого монстра. Если потайная дверь в квартиру за стеной существует – а так оно и обстоит, ручаться можно! – то расположена она за dressoir и нигде иначе. Вполне возможно, это сооружение снабжено скрытой пружиной, позволяющей его отодвигать без труда. Другого объяснения попросту нет.
Как-то же они переходили из одной квартиры в другую! Неужели – старательно отодвигая с той стороны этот образчик мебельного искусства минувших веков, тужась и чертыхаясь? Нет, тот, кто устраивал потайное сообщение меж квартирами, коли уж имел на это время, непременно позаботился бы о максимальном удобстве для всякого, кто вздумает ходом воспользоваться…
Простучать бы стену, изучить бы ее сверху донизу… Но нельзя, увы. Подобные манипуляции мгновенно насторожат Надю. Или она ни о чем не ведает? Но почему столь многозначительны совпадения? Надя – Лобришон – итальянец – белобрысый – эти две квартиры – взрывчатые вещества…
78 
