79 
В его книге есть интересное место: «Говорят, что в том же самом году, в котором его там похоронили, в той степи выросло бесчисленное количество деревьев и травы. Ныне же лес так густ, что невозможно пробраться через него».
Деревья за год не вырастают. Быть может, это место — косвенное указание на то, что погребение состоялось в какой-то глухой чащобе?
Одним словом, существует длиннейший список возможных «мест погребений Чингисхана», который здесь нет смысла приводить. Разве что стоит упомянуть: есть версия, по которой тело Чингисхана до Монголии не довезли, похоронили неподалеку от места смерти — а вот какие-то его вещи, превратившиеся в реликвии, и сокровища спрятали в нескольких других местах.
В семнадцатом столетии, когда монголы увлеклись сочинением книг, когда среди них появилось немало образованных людей, когда великого тюрка уже стали помаленьку превращать именно что в монгола (невероятно лестно сделать такого героя своим предком!), книжники-ламы ухитрились каким-то чудом… Они не только узнали точное место погребения, некое местечко в Северном Китае под названием Ихи Эджен-Хоро, но и неведомо как раздобыли останки Чингисхана. Далеко не все им верили, но это место быстро превратилось в весьма доходное предприятие: паломники и просто любопытные шли косяком, и каждого скромненько просили сделать пожертвование на содержание мемориала… Сколько из этого шло на личные нужды ламаистских монахов (не имевших и отдаленного отношения ни к Чингисхану, ни к татарам, ни к тенгрианской вере), подсчитать никто, разумеется, не в состоянии. Но доход был приличный.
Во второй половине XIX века это место посетил сибирский ученый Г. Н. Потанин и оставил подробное описание. На невысокой четырехугольной насыпи, облицованной кирпичами, стояли две разукрашенные юрты. Внутрь входить не разрешалось. Потанин и сопровождавшие его монголы трижды поклонились, став у входа, потом из-за полога высунулась рука, державшая красное деревянное блюдо, на котором в медной вазочке горело масло. Потанину дали это блюдо ненадолго подержать, потом попросили вновь поклониться троекратно и объявили, что на этом церемония окончена. Хранители уверяли, что в юрте лежит серебряный ларец с костями Чингисхана, но этого ларца, не говоря уж о костях, никто и никогда не видел.
У хранителей, надо отдать им должное, давным-давно было сочинено и удачное объяснение по поводу недоступности костей. Якобы в старые времена Чингисхану приносились человеческие жертвы, но явился некий тибетский лама, едва ли не живой бог, перепоясал высохшие останки Чингисхана красным поясом и заявил, что он «затворяет» человеческие жертвоприношения, и теперь предстоит ограничиться лошадьми. После чего запер ларец на три замка, ключи увез с собой, так что хранители, мол, и сами который десяток лет не знают, что у них там хранится…
Лично я в эти сказочки не верю совершенно. Чересчур уж фантастическую череду допущений придется сделать, чтобы признать всерьез, будто монголы через четыреста лет ухитрились обнаружить останки Чингисхана. Не ими погребено, не им и отыскать… Хориг! Или, как это звучит в другом варианте, хэрэг! В детали позвольте не вдаваться. Поверхностно объясняя — в Азии с незапамятных времен существует система заветов на могилы особо выдающихся людей (отголоски этой давней тюркской практики нашли отражение в русском фольклоре о заклятых кладах — и, быть может, не только в фольклоре…). И, поскольку такие вещи выполнялись знающими свое дело людьми, совершенно не верится, что первый попавшийся предприимчивый лама мог добраться до могилы Чингисхана, пусть и четыреста лет спустя…
В тридцатые годы двадцатого века, когда в Китай вторглись японцы, эти две юрты вывезли в знаменитый тибетский монастырь Гумбум — правда, при этом опять-таки нет совершенно никаких сведений о пресловутой серебряной шкатулке с костями Чингисхана. Да и после окончания войны, да что там, вплоть до наших дней достоверных сведений о ней так и не появилось.
Зато денежки текут исправно. В 1956 году уже в коммунистическом Китае на месте Ихи-Эджен-Хоро был выстроен роскошный храм высотой 25 метров и площадью 2400 кв. м. Китайцы по непонятным мотивам стремятся сделать Чингисхана своим национальным героем — что абсолютно бессмысленно даже в случае «классической» версии его монгольского происхождения, не говоря уж о более реальной тюркской. Потому что никакого «китайского вклада» в свершения Чингисхана не было и быть не могло.
79 
