Последние отзывы

  101  

Если бы Мартину не было так больно, он бы схватил ее за горло и не раздумывая задушил.

Лоусон вошел в комнату для допросов мрачнее тучи. В дорогом сером костюме и невообразимом галстуке он смахивал на управляющего банком. Мартин попытался думать о нем именно так: вот банкир Лоусон подписывает бумаги, запуская колесики и винтики финансовой машины. Несмотря на элегантный вид, инспектор выглядел неотдохнувшим и обеспокоенным.

А Бартон, размышлял Мартин, носит в сердце какую-то обиду или потаенную вину. Мартин, который всегда очень тонко чувствовал уязвимость других, сразу это определил, хотя Бартон пытался это скрыть — от себя? Возможно. От Лоусона — вне всякого сомнения.

— Вы сказали, что у вас есть информация о местонахождении миссис Паскаль, — начал Лоусон, инстинктивно избегая использовать ее имя в разговоре с насильником и убийцей.

— Где мой адвокат?

Голос Мартина бесстрастен. Он произнес эти слова ровно, почти без выражения. Если бы они только знали, как он боится камеры, то, несомненно, этим воспользовались бы. Он так бы и поступил, окажись на их месте.

— Он скоро приедет, — пообещал Лоусон.

Скоро приедет! За что он только платит этому маленькому засранцу? Мартин раздумывал над этим минуту или две. Он может отказаться говорить, пока не пожалуется своему адвокату на жестокое обращение полицейских, но в таком случае его снова уведут в камеру. Он предпочел нарушить молчание.

— Ну что, — сказал Лоусон, — мне начать запись, или мы опять попусту истратим время?

Мартин пожал плечом: как хотите. Он зевал, выслушивая известные формулировки, время начала аудиозаписи, и даже улыбнулся, когда Лоусон осторожно напомнил ему, что у него есть право подождать, пока не вернется адвокат.

— Вы можете указать нам местонахождение миссис Паскаль, мистер Мартин?

Улыбка Мартина сделалась еще шире. Мистер Мартин. Сотрудничество присудило ему повышенную степень респектабельности и восстановило его право на любезность, но он не собирался облегчать копам задачу.

— Ей очень холодно, — сказал он. — Ну, собственно, так и должно быть, правда? Она ведь одевалась для суда, а не для сырого подвала. Костюмчик… И очень хорошего качества. Разумеется, черный цвет не совсем в моем вкусе, но…

Бартон не выдержал и вмешался:

— Вам больше по вкусу зеленый атлас, мистер Мартин?

Мартин смерил его холодным взглядом. Выбор вечернего платья для Анжелы был его личным делом. Он продолжил:

— Сейчас она в ужасе спрашивает себя: «Вернется ли он когда-нибудь?» Можете себе представить: в отчаянии ожидать человека, возвращения которого вы боитесь больше всего на свете?

— А зачем, собственно, мне это представлять? — опять перебил Бартон.

Мартина так и подмывало крикнуть сержанту, чтобы тот заткнулся и не мешал, но он чувствовал, что тогда Бартон назло будет перебивать еще чаще, поэтому с удовольствием представил, как он засовывает руку в горло полицейскому и, схватив его за язык, вырывает с корнем. Уставившись на Бартона непроницаемым взглядом, он видел, как кровь закипает у того в гортани, приливая, как расплавленная лава, и пузырится на губах, красная, плотная, горячая.

— Она хочет есть, — продолжил Мартин, как будто и не делал паузу. — Нет, она умирает от голода. В буквальном смысле. Она теперь едва может стоять. Ноги дрожат, если она пробует встать, скоро она не сможет подняться.

— Зачем вы это говорите? — спросил Лоусон, хотя знал ответ: Дэлримпл рассказал, что таким образом проявляются садистские наклонности. Для Мартина власть и жестокость стали заменой силы.

Мартин стрельнул в его сторону глазами:

— Сначала ей очень хотелось есть, она даже просила еду, но через какое-то время мозг выключается и перестает подавать сигналы. Если вам негде раздобыть пищу, какой смысл сходить с ума, доводить себя до судорог в животе, наполняя пищеварительную систему желудочным соком, если вы только перевариваете стенки вашего желудка?

Мартин скосил глаза влево и вновь посмотрел на Лоусона. Ноздри извращенца раздувались, щеки слегка зарделись. Лоусон почувствовал, как к горлу прилила волна отвращения. И это сходит мерзавцу с рук!

— Я вижу, что эти… воспоминания вам очень приятны, Алекс, — сказал инспектор, — но это не убеждает меня, что миссис Паскаль была у вас. — Он улыбнулся — удивительно, как только кожа не треснула от усилия.

  101