Особенно,... 
193 
– Тогда, что ты предлагаешь?
– Они не должны умереть, – просто ответил Митридат.
– Как ты себе это представляешь?
– Ну, это зависит от нашего воинского мастерства. А его ни тебе, ни мне не занимать. Нам просто нужно пощекотать нервы пантикапейскому сброду отменным зрелищем, чтобы никто из них не получил простуды, а этих цепных псов, вскормленных на берегах Аракса, проучить так, как подобает настоящим бойцам. Без лишней крови! Конечно, несколько царапин им не помешает, но синяки и шишки воякам придется зализывать гораздо дольше любой самой тяжелой раны. Мы их просто отметелим, как нерадивых слуг, и отправим восвояси.
– Если, конечно удастся, – повеселел от неожиданно забрезжившей надежды Савмак.
– Именно. Что ж, на все воля богов. Выгорит наш замысел – хорошо, не получится – так тому и быть. Запомни только одно, Савмак – в любых обстоятельствах я не оставлю тебя в беде. Клянусь Дионисом! Чересчур многим я тебе обязан, а потому готов вернуть свой долг с лихвой.
Взволнованный Савмак крепко сжал протянутую Митридатом правицу и стал поправлять сбрую саврасого. Гул над ристалищем начал напоминать рокочущий осенний прибой – на гипподром, после долгих сомнений и колебаний, наконец прибыл и сам царь Боспора.
ГЛАВА 9
А как поживает наш общий знакомый, достопочтенный Авл Порций Туберон? Чересчур бурные и волнующие события, случившиеся по прибытию сарматского посольства в Пантикапей, как-то заслонили от нашего взора деяния римского агента, конечно же, вовсе не собиравшегося все это время пребывать в неге и бездействии, наслаждаясь чистым морским воздухом и видом на безмятежный Понт Евксинский, сонно ворочающий нескончаемые водные валы. Поэтому оставим ненадолго звенящее доспехами ристалище, и перенесемся в одно из тех мрачных и небезопасных для простого гражданина Пантикапея мест неподалеку от гавани, где нашел себе пристанище осторожный и предусмотрительный Оронт.
Комната поражала запущенностью и пустотой. Только под одной из глинобитных стен на охапке сена валялись барсучьи шкуры и замызганая кожаная подушка – судя по всему, спальное ложе заместителя начальника следствия Понтийского царства. Авл Порций, мрачный и задумчивый, сидел на колченогом дифре с поломанной спинкой; напротив него на деревянном чурбаке примостился Оронт, при свете коптилки просматривающий какие-то записи. В комнате витал стойкий запах пропитанной лошадинным потом сбруи и человеческих нечистот. Похоже, что римский агент и его подручный кого-то ждали.
Наконец скособоченная дверь скрипнула, отворилась, и на пороге появились подчиненные Оронта – два перса с отталкивающей внешностью садистов и палачей. Они поддерживали под руки Макробия, помертвевшего от страха. Ночью его вытащили из теплой постели и, закутав в попону, доставили в Пантикапей. После бешеной скачки купец едва не отдал богу душу, и только горячая купель и чаша подогретого вина с пряностями помогли ему вернуться в состояние, граничащее с безумием. Он что-то бормотал, брызгая слюной, и таращил помертвевшие глаза на огонек масляного светильника.
– Так-так-так… – с удовлетворением протянул Туберон. – А вот и мы. С прибытием, Макробий! Давненько не виделись.
Однако его обращение осталось безответным – Макробий только вздрогнул и закатил глаза под лоб.
– Принесите жаровню с углями! – резко приказал Оронт персам. – Мы его сейчас немного подогреем, чтобы пришел в себя, – с гнусной улыбкой обратился он к Туберону.
– Не торопись, – с осуждением посмотрел на него Авл Порций. – Это всегда успеется. Надеюсь, что мы договоримся без твоих штучек. Лучше пусть подадут ему вина, да хорошего, покрепче. И какую-нибудь скамью.
Пожелания римского агента были исполнены немедленно. И вскоре наш бедный купец, которому едва не силком влили в горло чашу крепкого хиосского вина, мог самостоятельно сидеть на обгаженной голубиным пометом скамье со спинкой, невесть где отысканной пронырливым живодерами Оронта. Жаровню тоже внесли, и теперь в комнате стало гораздо уютней и теплей от жарких, посверкивающих расплавленным золотом, древесных углей.
– Оклемался? – с неприятной усмешкой спросил Туберон, наблюдая, как лицо Макробия постепенно приобретает свой обычный пергаментно-желтоватый цвет.
– Ты?! – воскликнул купец и в невольном страхе замахал руками, будто отгоняя страшное видение.
– А то кто же? Успокойся, Макробий, ты среди друзей.
193 
