ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  25  

– Уж я об этом позабочусь, будь спокоен, – снова встрял Пилумн. – Придушу, как клопа.

– Я… я все скажу… – отчаявшийся ростовщик сполз со скамьи на пол, пытаясь встать на колени. – Только пощадите. Это все Авл Порций, будь он проклят. Пригрозил… и я испугался…

– Ха! – не сдержался Пилумн. – Пригрозил, испугался… – передразнил он косноязычную речь Макробия. – Лисий хвост, змеиное жало! – выругался. – Не верь ему, брат. Лжет, лукавый сатир, даю голову на отсечение. Позволь, я ему пятки поджарю, – протянул руку к светильнику.

– Нет, нет! – в ужасе замахал руками ростовщик. – Останови его! – он вцепился в плащ Таруласа. – Я говорю правду! А чтобы ты мне поверил, расскажу все, что мне известно, о замысле страшном. Авл Порций, все Авл Порций…

Неожиданно Пилумн неслышным кошачьим шагом подскочил к двери, рывком отворил ее и втащил в комнату здоровенного парня. Это был уже знакомый нам слуга ростовщика, толстощекий, крепко сбитый малый с блудливыми глазками.

– Не суй свои ослиные уши в каждую щель, – назидательно сказал Пилумн и отвесил ему такую затрещину, что парень кубарем покатился по полу.

Отставной легионер принял горделивую позу с намерением произнести нравоучительную речь, но слуга оказался на удивление быстрым и строптивым – мигом вскочил на ноги, выхватил нож и бросился на Пилумна. Нимало не смутившись, Пилумн точным движением перехватил руку с клинком и с ленцой ударил парня кулаком по лбу, будто быка обухом на бойне – сверху вниз. Даже не вскрикнув, слуга свалился у ног отставного легионера.

– Вот что бывает с глупцами, – назидательно обратился Пилумн к Макробию. – Те два ауреуса, что ты мне должен, можешь потратить на похороны этого осла, – он показал на тело слуги. – И поторопись, Макробий, не зли меня. Говори.

– Да, да… конечно… – ростовщика трясло, как в лихорадке. – Все Авл Порций, это все он…

«Только бы успеть, лишь бы не опоздать…» – единственная мысль билась в голове Таруласа. Он бежал по улицам ночной Синопы, не выбирая дороги. Гопломах торопился во дворец. То, что рассказал Макробий, казалось невероятным, но не верить ростовщику он не мог – в смертном страхе за свою жизнь ростовщик выболтал все подробности заговора. А подобное вымыслить трудно, да и небезопасно даже такому хитрецу и пройдохе, как Макробий.

Пилумн давно отстал – бегал он неважно. Впрочем, нельзя сказать, что отставной легионер торопился: возле дворца можно было нечаянно встретить тех, у кого Пилумн позаимствовал без их согласия кошельки, чтобы оплатить Сабазию за вино и любимый им бараний окорок, нашпигованный чесноком.

Дворец был окружен огненным кольцом факелов. Гоплиты стояли стеной, суровые и молчаливые: страшная весть о покушении на Митридата Евергета, любимого ими за простоту в общении и храбрость в боях, уже выметнулась из царских покоев словно лесной пожар в летнюю сушь. Толпы синопцев кружили водоворотами, стекая ко дворцу ручейками из улиц и переулков, – они невесть как узнали о случившемся несчастье.

Обессилевший гопломах при виде столпотворения у стен дворца застонал в отчаянии – поздно… Поздно! Понурив голову, он медленно, с трудом переставляя ноги, побрел прочь, в темноту, подальше от тревожно мерцающих огней.

Когда в одном из проулков на Таруласа упала прочная сеть, и чьи-то грубые руки завалили его наземь, сопротивляться он уже не мог – его вдруг охватила смертельная усталость и безразличие. Только инстинкт самосохранения заставил гопломаха встать на четвереньки, чтобы стряхнуть с плеч потные тела напавших. Но подняться на ноги и разрубить сеть он не успел – тысячи зарниц полыхнули перед глазами, склубились в огненный шар, сжигающий мозг, и ввергли его в грохочущую бездну…

ГЛАВА 7

«Клеон, сын шакала и змеи! Негодяй, каких свет не видывал! И этот трусливый прелюбодей возомнил себя великим полководцем? Ха-ха! Стратег Понтийского государства Клеон, сын Хариксена. Видят боги, смешнее не придумаешь…» – так размышлял таксиарх[112] Диофант, сын гиппарха Асклепиодора, молодой, но уже заслуженный воин. Он возвращался с унизительного приема во дворце, где ему пришлось отдавать воинские почести новоиспеченному стратегу.

После похорон Митридата V Евергета на трон села царица Лаодика. В завещании, которое верховный жрец богини Ма Даипп обнародовал на городской агоре при большом стечении синопцев, царь назначил своим наследником сына Митридата. Но по законоуложениям Фарнака I Понтийского править государством мог только тот, кому исполнилось восемнадцать лет. Поэтому, до совершеннолетия Митридата его должна была опекать мать Лаодика, на это время увенчавшая свою голову царской китарой.

  25