... 
50 
– Покупай. Он чудесный.
– Только взгляни на цену! Я сейчас толстею, так что любое платье через несколько месяцев на мне уже не сойдется, а к следующему году вообще выйдет из моды.
– Тебе предстоят несколько недель в обществе, – возразила Мара, – а первое впечатление дважды не произведешь. Так что тебе просто необходимо выглядеть на все сто. Опытный портной может сделать платье так, чтобы его можно было без проблем расширить. А что касается следующего года, то мода очень редко меняется кардинально.
– Нет, меняется. Больше отделки, меньше отделки. В этом году бахрома, в следующем оборки. И цвета. Помни, я все-таки дочь галантерейщика.
– В этом году небесно-голубой, в следующем лазурный. В прошлом году нежно-желтый, в этом лимонный. Разница настолько ничтожна, что ее можно не замечать, а переделать отделку легко. Она возьмет отрез на платье, – сказала Мара клерку. – Большой отрез. Дженси, сколько тебе нужно?
– Десять ярдов, но этот шелк почти такой же, а цена у него лучше, – засомневалась Дженси, приглядываясь к другому отрезу.
– Ты хочешь сказать, что он дешевле? Но у этого качество намного выше. – Она обратилась к продавцу: – Не так ли?
Он поклонился:
– Да, досточтимая леди.
– Разве он может так говорить? Он обязан нахваливать весь товар! – проворчала Дженси вполголоса, но согласилась купить выбранную ткань, а также еще один отрез темно-зеленого цвета с бело-золотой вышивкой.
– Из него выйдет великолепное бальное платье, – подбодрила ее Мара. – Все только и будут говорить, что об очаровательной жене лорда Остри.
Мара сразу увидела результат своей продуманной речи. Ради Саймона Дженси была готова сделать даже невозможное. А уж переплатить немного за шелк – ну хорошо, очень много переплатить за шелк, – это она могла как-нибудь пережить.
Следуя принципу «Куй железо, пока горячо», Мара сказала:
– И давай надеяться, что очаровательным будет и дом лорда Остри.
– Если ты имеешь в виду Марлоу-Хаус, то он не принадлежит Саймону. Это дом его отца.
– Учитывая то, что папа ненавидит Лондон, можно сказать, что дом принадлежит Саймону.
– Все равно я понятия не имею, что там нуждается в обновлении. Мы ведь уехали оттуда сразу же, ничего толком не осмотрев.
С этим Маре пришлось согласиться.
– Тогда возьмем образцы того, что тебе нравится. Или того, что может понравиться Саймону.
– Тиранка!
– Скряга!
Они улыбнулись друг другу, и Дженси принялась заказывать образцы тканей для портьер и обивки. Мара оставила ее за этим занятием, размышляя о силе любви. На что она была готова, чтобы угодить Дэру?
На все, что угодно.
Она задумалась над этим.
Она и вправду была готова на все.
Она бы даже отправилась с ним в кругосветное путешествие, хотя и ненавидела уезжать из дома, но остаться одной без него было бы намного хуже.
– Какая милая! – подошла к ней Дженси. – Купи ее.
Мара посмотрела на ткань, лежащую перед ней, – тяжелый белый атлас, вышитый гирляндами розовых роз. Он напоминал ей пеньюар, который ей подарила ее невестка на последний день рождения. Она терпеть его не могла, но все же носила. В конце концов, никто, кроме Рут, ее в нем не видел.
– Это не совсем в моем стиле, – сказала она.
– А как насчет этой? Или этой? – Дженси подобрала еще несколько рулонов шелка, все очень милые. – Ты должна что-нибудь купить, Мара, после того как вынудила меня потратить целое состояние.
Мара сдалась и заказала отрез персиковой тафты.
Все были довольны, попрощались с еще более довольным торговцем и уехали. Было уже за полдень, и Маре очень хотелось есть. Поблизости не было ни одной таверны, подходившей для посещения леди, но когда они сели в карету, лакей передал Серене плетеную корзинку. Она открыла ее и предложила остальным дамам фрукты, пироги и сидр. Завязался разговор о моде и обществе.
Мара вспомнила про Хэла и Бланш и рассказала об их проблеме остальным.
– Ты права, – сказала Серена. – Мы должны что-то сделать.
Лауру, казалось, – одолевали сомнения.
– Но ведь Бланш наверняка многие видели сначала с Люсьеном, а потом и с Хэлом.
– Повесы ввели меня в общество, – сказала Серена, – хотя мой первый муж и впутал меня в некоторые сомнительные дела. Но ни один из тех, кто имел к этому отношение, не подумал вспоминать о моем прошлом. Мало найдется людей, которые захотят оскорблять повес.
– Но ты по крайней мере была замужем, – заметила Лаура. – Разумеется, я хочу помочь Бланш, но как будет ужасно, если все пойдет не так, как мы того хотим, и общество ополчится против нее!
50 
