– Я приветствую вас, мсье! – торжественно изрек Буланже и изобразил легкий поклон.
С некоторых пор он зауважал себя со страшной силой. А как не возгордиться, если его ресторацию с большой охотой начали посещать даже титулованные особы. Кухня у повара Буланже и впрямь была великолепной.
– Я так понимаю, вы решили у нас отобедать, – тем временем продолжал мсье Буланже. – Это верное решение, мсье. Абсолютно верное! У Буланже (позвольте представиться – это я и есть собственной персоной) вы можете отведать самые изысканные блюда. Позвольте предложить вам крем-суп «Лавальер» с сельдереем и профитролями, нашпигованными цыплячьим муссом. О, это такой суп! Его рецепт создали в честь фрейлины принцессы Генриетты Орлеанской, возлюбленной нашего пресветлого короля Людовика ХIV (которого прозвали «Король-Солнце»). И смею вас уверить, мсье, никто в Париже, кроме Буланже, не умеет готовить этот суп, как должно. А отварное филе из морских языков с грибами и устрицами под нормандским соусом! Пальчики оближете…
Голодные казаки взяли все, что предложил мсье Буланже: и суп с дивным названием, и филе из морских языков, в котором присутствовали живые устрицы (Потупа только покривился – что за гадость?! какие-то слизняки…), и лангустов с трюфелями, и запеченного с артишоками барашка, и каплуна, испеченного на вертеле на ароматных можжевеловых угольях. Что касается вин, то и здесь им был предоставлен большой выбор. Но хорошо образованные сыновья Полуботка заказали шипучее вино, которое впоследствии назовут «шампанским».
– О, мсье, вы знаете толк в винах, – с уважением сказал мсье Буланже. – Должен вам доложить, что во Франции уже больше двадцати лет сходят с ума по этому вину, которое изобрел Дом Периньон, монах-бенедектинец из аббатства Отвильер. Представляете, он даже смог получить из черного винограда белое вино! Удивительный человек…
Вино и впрямь оказалось превосходным и необычным на вкус. Лишь Потупа кривился – не вино, а квас; но все равно пил.
– Горилки бы нашей под этого барашка, – сказал он, отхватывая себе добрый кус засапожным ножом. – Для полного удовольствия…
– Для полного удовольствия нам еще кое-чего не хватает, – посмеиваясь, сказал Яков. – Зря мы не заказали гадюк, тушеных в оливковом масле с ароматическими травами. Или змеиное желе.
– Тю на тебя! – замахал на него Потупа. – Не порть аппетит! Помню однажды едва с голоду не померли, скрываясь в камышах от татар, а этой гадости не ели, хотя всяких тварей ползало и прыгало вокруг предостаточно. Не божеское это дело.
– Я где-то слышал, что одна из фавориток короля Людовика ХIV… как ее?.. а, вспомнил! – мадам де Монтеспан только и делала, что сидела на диете, питаясь гадюками и ужами, – молвил Андрей. – Говорят, что в любви такая еда очень даже помогает.
Яков рассмеялся и ответил:
– Этот королек вообще был неуемным по женской части. У него фавориток было больше, чем у нас с тобой пальцев на руках и ногах. Только, думаю, всякие ползучие гады здесь ни при чем. Между прочим, король лично контролировал торговлю гадюками. Он ограничил их продажу докторам и аптекарям, а также запретил готовить блюда из ужей в пригородных харчевнях и тавернах. Вот так-то.
– Откуда знаешь? – поинтересовался Андрей.
– У нас в Киево-Могилянской академии был преподаватель-француз. Вот он и рассказывал нам разные истории из жизни Парижа и Франции.
– Жабоеды… – неприязненно сказал Потупа и недобро покосился на сидевших за соседним столиком офицеров, которые шумно отмечали какое-то событие.
Тем временем Бомбанс сидел в укромном закутке на кухне и уписывал за обе щеки все, что ему подавали. Он не был в обиде на иностранцев, которые не посадили его за общий стол. Еще чего – где господа, а где он. Да и мсье Буланже значительно повеселел, когда богатые клиенты ресторации попросили его накормить мальчика, предоставив какое-нибудь укромное местечко. Что хозяин заведения и сделал с легким сердцем. И даже не поскупился на угощение. Правда, никаких изысков Жаку не дали, но подогретые остатки вчерашней паэльи[96] с овощами и рыбой, добрый кусок горячей баранины с чесночным соусом, мягкие хлебцы и вместительная кружка недорогого вина быстро привели юного воришку в отменное расположение духа.
«Славные господа, – думал мальчишка. – Добрые. Вот бы к ним наняться в услужение… Так не возьмут же. Побыли в Париже немного – и уехали. Зачем я им потом буду нужен? А мне никак нельзя терять покровительство папаши Ришло. Иначе сдохну в какой-нибудь грязной яме, голодный и запаршивевший. Да, жаль… Что ж, придется сыграть свою роль. Только без помощи Монаха никак. Что за потрясающая реакция у этого страшного старика?! Он так и ест меня глазами. Не верит. Это плохо. Если что-то заподозрит – убьет, не задумываясь. Уж я-то знаю таких типов…»