24 
– Я задолжал за квартиру, и поэтому… – бормотал он. – Но, естественно… сейчас… Да, вы правы. Я это – сейчас. Стану вот здесь, видите? Приведу аппарат в действие и… окажусь в будущем. Узнаю, кто финансировал мое предприятие – узнаю фамилии людей, и благодаря этому вы сможете сразу же, без промедления…
Говоря это он раздвигал в стороны перегородки, делящие внутреннее пространство аппарата на части.
– Подождите, – остановил я его, – нет, так не пойдет. Ведь вы не сможете вернуться, если аппарат останется здесь, у меня.
Мольтерис улыбнулся.
– О, нет, – сказал он. – Я буду путешествовать во времени вместе с аппаратом. Это возможно – у него есть два варианта регулировки. Видите, вот тут вариометр. Если я перемещаю какой-либо предмет во времени и хочу, чтобы аппарат остался, то концентрирую поле здесь, на небольшом пространстве под клапаном. Но если я сам хочу переместиться во времени, то расширяю поле, чтобы оно охватило весь аппарат. Только потребление энергии будет при этом больше. У вас предохранители многоамперные?
– Не знаю, – ответил я, – боюсь, однако, что они не выдержат. Уже раньше, когда вы пересылали книгу, свет мерк.
– Пустяки, – сказал он, – я сменю предохранители на более мощные, если вы, конечно, разрешите…
– Пожалуйста.
Он принялся за дело. В его карманах была целая электротехническая мастерская. Через десять минут все было готово.
– Я отправлюсь, – заявил он, вернувшись в комнату. – Думаю, что должен передвинуться минимум на тридцать лет вперед.
– Так много? Зачем? – спросил я. Мы стояли перед черным аппаратом.
– Через несколько лет об этом будут знать только специалисты, – отвечал он, – а спустя четверть века каждый ребенок. Этому станут учить в школе, и имена людей, которые помогли осуществлению дела, я смогу узнать у первого встречного.
Он бледно усмехнулся, тряхнул головой и вошел внутрь аппарата.
– Свет померкнет, – сказал он, – но это пустяки. Предохранители наверняка выдержат. Зато… с возвращением могут быть кое-какие трудности…
– Какие же?
Он быстро взглянул на меня.
– Вы никогда меня здесь не видели?
– Что вы имеете в виду? – Я его не понимал.
– Ну… вчера или неделю назад, месяц… или даже год назад… Вы меня не видели? Здесь, в этом углу, не появлялся внезапно человек, стоящий обеими ногами в таком аппарате?
– А! – вскричал я. – Понимаю… Вы опасаетесь, что, возвращаясь, можете передвинуться во времени не к этому моменту, а минуете его и появитесь где-то в прошлом, да? Нет, я никогда вас не видел. Правда, я возвратился из путешествия девять месяцев назад; до этого дом был пуст…
– Минуточку… – произнес он и глубоко задумался. – Сам не знаю, – сказал он, наконец. – Ведь если б я здесь когда-то был, – скажем, когда дом, как вы сказали, был пуст, то я ведь должен был помнить об этом – разве нет?
– Вовсе нет, – быстро ответил я, – это парадокс петли времени, вы были тогда где-то в другом месте и делали что-то другое, – вы из того времени; а не желая попасть в то прошлое время, вы можете сейчас, из настоящего времени…
– Ну, – сказал он, – в конце концов это не так уж и важно. Если даже я отодвинусь слишком далеко назад, то сделаю поправку. В крайнем случае, дело немного затянется. В конце концов это первый опыт… Я прошу у вас терпения…
Он наклонился и нажал первую кнопку. Свет сразу потускнел; аппарат издал слабый высокий звук, как стеклянная палочка от удара. Мольтерис поднял руку прощальным жестом, а другой рукой коснулся черной рукоятки и выпрямился. В этот момент лампы снова вспыхнули с прежней яркостью, и я увидел, как его фигура меняется. Одежда его потемнела и стала расплываться, но я не обращал на это внимание, пораженный тем, что происходило с ним самим; становясь прозрачными, его черные волосы одновременно белели, его фигура и расплывалась, и в то же время ссыхалась, так что когда он исчез у меня из глаз вместе с аппаратом и я оказался перед пустым углом в комнате, пустым полом и белой, нагой стеной с розеткой, в которой не было вилки, когда, говорю, я остался один, с открытым ртом, с горлом, в котором застрял крик ужаса, перед моим взором все еще длилось это ужасное превращение: ибо он, исчезая в потоке времени, старел с головокружительной быстротой – должно быть, прожил десятки лет в долю секунды! Я подошел на трясущихся ногах к креслу, передвинул его, чтобы лучше видеть пустынный, ярко освещенный угол, уселся и стал ждать. Я ждал всю ночь, до утра.
24 
