69 
— Вот именно, общественное мнение! — хохотал расходившийся драгун. — Сам-то его величество, грозный король Корвин, этакой ему помощи нисколечко не одобрял. В конце концов получилось так, что славного рыцаря в весьма торжественной обстановке и при большом стечении столичного народа разлучили с буйной головой…
— И тем не менее всё обстояло крайне благородно, — глазом не моргнув ответствовал Фери. — Другое дело, если бы мой славный предок украл золотую посуду с королевского стола — вот это, безусловно, было бы недостойным дворянина поступком. А забавы на лесных глухих дорогах… У того славного времени были свои традиции, которые нам сегодня кажутся странными… Так что упрёки твои, любезный Альберт…
— Помилуй бог, я тебя… точнее, твоего славно предка и не упрекаю! — жизнерадостно загромыхал драгун. — Я просто завидую, что это был не мой предок… Ты знаешь, князь, — обратился он через стол к Бестужеву, — головы-то пращура Фери лишили, но он оказался крепким орешком и места, где прятал золото, не выдал, как его ни расспрашивали в соответствии с незатейливыми нравами той эпохи… Твердил, что всё потратил, на ветер пустил. И всё досталось наследничкам, а те оказались людьми благоразумными и выждали достаточное количество лет, пока не отошёл в мир иной король Матяш и не забылась эта история… Я просто завидую, Фери!
Снова грянул хохот, завязались громкие, порой бессвязные разговоры. Бестужев давненько уж подметил, что барон то и дело поглядывает на его бухарскую звезду, прямо-таки любуясь с неприкрытой завистью (ну да, среди его многочисленных регалий таковой не усматривалось). Бестужев ухмыльнулся про себя: похоже, он рассчитал всё правильно, не зря предпринял необходимые шаги, и оба филёра несколько часов рыскали по антикварным лавкам Вены… Ручаться можно, что расчёт окажется верным.
Пользуясь тем, что в разговор его пока больше не вовлекали, он украдкой разглядывал залу — и вскоре высмотрел странный предмет, нисколько не гармонировавший с окружающей обстановкой. В дальнем углу, возле крайнего окна, стоял предмет, весьма напоминавший аппарат уличного фотографа — ящик из полированного дерева на солидной треноге, высотой чуть ли не в человеческий рост. Вот только объектива у него что-то незаметно, а задняя стенка определённо сделана из матового стекла…
Очень похоже, что это и есть тот аппарат, за которым гоняется столь много народу. Крайне похож на описание из патента, там то же самое изображено…
Он мысленно усмехнулся: барон, беседуя с лысым Фери, так и косил глазом на бухарскую звезду, так и косил, будто оказавшийся рядом со стеклянной витриной молочника, где сметана разлита в жбаны, а сливок целая ванночка…
Пить приходилось наравне со всеми, но Бестужев благодаря богатому опыту, в общем, не казался белой вороной и не чувствовал пока себя настолько хмельным, чтобы это начало мешать работе.
Ага! В разгульное веселье вдруг вкрадывалась очевидная диссонансная нотка: неведомо откуда возник ливрейный лакей, которого вроде бы никто не подзывал, и, склонившись к уху барона, что-то зашептал. По его бесстрастному лицу никак нельзя было определить, о чём идет речь — с равным успехом это могло оказаться известие о кончине государя императора и сообщение о том, что любимая борзая барона наконец-то ощенилась.
На простоватом лице барона вдруг изобразилась самая неподдельная, горячая радость.
— Быстро, Фриц! — прикрикнул он на лакея. — Кудесника нашего сюда, всё привести в должный вид, а потом убирайтесь, чтобы вами и не пахло! Господа, внимание! Птички в клетке!
Подгулявшая компания, как отметил Бестужев, реагировала так, словно прекрасно знала, о чём идет речь — более того, всех охватил тот же радостный энтузиазм, что и барона.
Все присутствующие моментально пришли в движение: лакеи, подхватывая кресла охотно вскакивавших гостей, стали полукругом располагать их перед ящиком на треноге — причем некоторые гуляки с явным нетерпением не гнушались тем, чтобы самим хватать тяжёлые предметы мебели и ставить так, как им казалось удобнее. Весёлая, лихорадочная суета миновала одного Бестужева — но тут же барон, бесцеремонно сграбастав его за лацкан визитки, с чуточку дурацким хихиканьем сообщил:
— Попались, голубки! Сейчас, князь, и посмотришь на наше чудо технического прогресса. Честью тебе ручаюсь, такого пока ещё и в императорском дворце не видали!
69 
