Последние отзывы

  60  

– Генерал, объясните, что это за гадость и с чем ее едят?

Кана не мигая смотрела на пронзенного нитями островитянина.

– Кворкас – он и есть кворкас. – Пэвер устало опустился на траву. – Принято считать, что он – обломок пришедшей черт знает откуда и в большинстве своем утерянной магии. (При последнем слове Сварог скоренько достал шаур.) Крохи информации сохранились только в трактате Аураима «О тварях вымерших и злонамеренных, нежитью не являвшихся…» Эта паутина, мастер капитан, призрачна, когда не касается ничего живого, ее можно рубить, жечь, грызть – это все равно, что рубить, жечь и грызть воздух… Но она обретает алмазную твердь, оказавшись внутри любого живого тела – будь то дерево, животное или человек. Только сам кворкас может безопасно скользить по выпущенным из собственного чрева нитям…

– Люди, которые создали эту магию, наверняка знали какой-то способ оставаться живыми… но знание сохранилось не полностью, – глухо добавила Кана. – Поэтому тот, кто нынче создаст кворкаса, в большинстве случаев обречен. Точнее, он сам, скорее всего, превратится в паука, как только умрет его порождение – в гигантского, бессмертного, вечно голодного, не слышащего, не видящего и не чувствующего ничего, кроме дрожания собственной паутины, паука…

– К чему этот пафос, подруга? – зевнул Олес. – Проще говоря, если кому-нибудь, осведомленному о древней магии, требуется раз и навсегда закрыть дорогу недругам и для этого не жалко даже собственной жизни, то на пути этих самых недругов возникает такая паутинка, по паутинке начинает бодренько семенить бессмертный кворкас, а окрестности очень скоро придут в запустение. И у недругов создателя кворкаса остается три варианта: повернуть назад, или обойти паутину, что есть здоровенный крюк, или же стать для кворкаса хлебом насущным.

– И какого приблизительно размера этот паучок? – поинтересовался Сварог. И пробормотал под нос: – Как только умрет его порождение…

– Точно никто не знает… – сказал Пэвер. – Но, судя, по паутине, мы все вместе взятые сгодимся ему разве что на легкую закуску. Правда, больше чем на пару каймов он не может удаляться от нити: теряет ориентацию.

– Павлины, говоришь… – хмыкнул Сварог. – Вечно голодный Кощей Бессмертный, говоришь… А ну-ка отойдите подальше, от греха…

Он прицелился и дал очередь из шаура. Цепочка серебра, поблескивая в сумерках, наискось пересекла переплетение нитей и, не причинив им ни малейшего вреда, канула где-то в темноте. Тогда Сварог, не убирая шаур, отыскал в траве сухую ветку потолще и подлиннее, наклонился над оврагом и коснулся ею белой нити. Ветка прошла сквозь паутину, как сквозь лунный свет, на полпути застряла и словно влипла в нее. Сварог осторожно подергал. Нить заколыхалась, заходила волнами, но ветку держала крепко.

– Мастер капитан!.. – испуганно хрипнул суб-генерал.

– Спокойствие, только спокойствие, – процедил капитан…

Наконец из мрака, в котором скрывался дальний молодняк, донеслось ответное дрожание паутины. Кто-то огромный и неповоротливый целеустремленно двигался к источнику тряски.

– Назад все, живо! Подальше!!!

Нити колебались все сильнее, Сварог еще пару раз дернул за ветку, чтобы паучок не перепутал место, в котором застряла новая несчастная жертва, и отпрыгнул, поднимая шаур.

Из тьмы на него быстро надвигалось нечто. Не столь уж и огромное – размером пожалуй что с лошадь, но двигалось оно так быстро, уверенно и ровно, что Сварог на всякий случай сделал еще пару-тройку шагов назад. Прицелился и, когда на свету оказалась раздутая шарообразная туша с цепочкой рубиновых глаз вокруг «талии», с шевелящимися жвалами и дюжиной мелькающих щетинистых лап, ловко перебирающих паутину, выстрелил.

Вспышка, вспышка, вспышка… Звездочки касались трупно-бледных маслянистых боков твари и, блеснув на прощание, исчезали. А кворкас продолжал как ни в чем не бывало нестись по паутине. К тому месту, где висела ветка.

– Это старая магия, мастер капитан! – страшным шепотом подсказал Пэвер. – Ваше серебро на него не действует!

Ах ты ж, дьявольщина…

– Чуба! – крикнул Сварог. – Быстро! Обличья не менять!..

Паучок добрался до ветки, обнюхал ее, потыкал жвалами… и выпрямил лапы, поднявшись на метр над нитью. Замер. И Сварог отчетливо понял, что он смотрит, сканирует окрестности на предмет наличия неизвестных шутников, потревоживших его покой.

– Дуй к давешнему болотцу и разбуди это лохматое диво! – сдавленно приказал Сварог, не сводя глаз с кворкаса. – Хорошенько буди, чтоб у него при виде тебя слюнки потекли. А потом бегом обратно – и чтоб с этим чучелом на хвосте. Мы тут им устроим завтрак для чемпионов на травке… Только когти по траве вжикнули.

  60