134 
– Мы должны его догнать, – мрачно согласился воин. – Значит, отправляемся сегодня.
– Кухулин! – проговорила она, когда он хотел отвернуться. – Ты ведь знаешь! Если бы был другой способ, то я выбрала бы его. Это место, клан – для меня дом гораздо больше, чем все то, что я знала всю мою жизнь.
– Здесь всегда будет наш дом. Эльфейм позаботится об этом.
– Но мы не сможем жить в замке, если я стану верховной шаманкой табуна Дианны. Нам придется остаться там как минимум до тех пор, пока все не уладится, даже дольше. Верховная шаманка не оставляет свой табун надолго.
– Я знал об этом, когда обручался с тобой, Бригид, – ответил Кухулин.
– Ты хочешь оставить свой дом ради меня?
– Я не думаю об этом так, как сказала ты. Я считаю, что создаю вместе с тобой еще один дом, – улыбнулся муж и поднес к губам руку жены. – Мы вернемся в замок Маккаллан хотя бы для того, чтобы наши дети могли поиграть со своими двоюродными братьями и сестрами.
Бригид почувствовала от его слов нервную дрожь и заявила:
– Ты ужасно уверен в себе.
– Это правильно, но еще больше я уверен в тебе, моя прекрасная охотница, – усмехнулся он.
По глазам Кухулина кентаврийка увидела, что тот говорил правду. Она могла опереться на доверие и честность воина. Не успев подумать, охотница быстро поцеловала мужа в губы и была вознаграждена сияющей улыбкой.
– Не будь таким нахальным. Я хочу, чтобы ты сказал Эль о нашем отъезде, – проговорила Бригид, пытаясь скрыть, как она взбудоражена его прикосновением.
– Превосходная идея! – Улыбка Кухулина не дрогнула. – Пока я буду говорить с Эль, ты скажешь то же самое Лайэму. – Он снова поцеловал ей руку и зашагал к сестре.
Бригид осмотрела замок. Лайэм стоял около Повелителя камней Дананна и что-то оживленно рассказывал терпеливому старому кентавру.
– Проклятье!..
Кентаврийка вздохнула, расправила плечи и двинулась к мальчику.
«Сейчас я покончу с этим. Быстро. Ни на минуту не откладывая».
– Потом я увидел яркий красный свет, весь в пятнах, который был ужасно сердитый, и понял, что это кабан. Бригид сказала, что я прав, это действительно кабан, потому что от него пахнет грязью и яростью. Потом она... – Мальчик прервал это возбужденное описание, когда заметил охотницу. – Бригид! Бригид! Я только что говорил Дананну про кабана, как пахли его следы. Он сказал, что я хорошо поработал, а я...
Бригид подняла руку, и – хвала Богине! – болтовня прекратилась.
– Прости, Дананн, но мне надо поговорить с моим учеником наедине, – сказала она.
– Подчиняюсь твоему мастеру, дитя. – Старик ласково улыбнулся мальчику, затем повернулся к кентаврийке. – А еще я хочу поздравить тебя, охотница. Кухулин – сильный воин и хороший человек. Желаю вам долгих лет счастья друг с другом.
– Б-благодарютебя! – Бригид даже запнулась, обескураженная добротой старого Повелителя камней.
Он уважительно поклонился ей и ушел. Бригид с мальчиком остались вдвоем.
– Я так рад, что ты обручилась с Кухулином! – защебетал Лайэм. – Он такой сильный и благородный, стреляет из лука почти так же хорошо, как ты!
– Неужели? – Бригид повела бровью.
– Ну да, почти, – шаловливо усмехнулся Лайэм. – Но никто не стреляет лучше тебя, наставница!
«Он такой милый. Во имя Богини, я не хочу покидать мальчика, ранить его еще больше!»
– Когда-нибудь ты будешь стрелять так же хорошо, как я, Лайэм, – сказала она.
– Ты вправду так думаешь? – Лицо мальчика засияло от счастья.
– Конечно, – серьезно подтвердила кентаврийка. – Но сначала тебе придется многому научиться и перенести немало трудностей.
– Я буду стараться изо всех сил. Обещаю!
– Я знаю, Лайэм, и заранее горжусь тем охотником, каким ты станешь.
От этой похвалы мальчик запрыгал и весь засветился, и она поняла, что это не просто пустые слова.
«У Лайэма есть дар. Конечно, он не кентавр, но если хочет стать охотником, то какой в этом вред? Мальчишка может изучить все способы охоты. Я буду гордиться тем, что у меня такой храбрый и преданный ученик, как радовалась бы успехам собственного ребенка. Но я пришла не только для того, чтобы похвалить его. Пора сказать, что я уезжаю».
– Лайэм, ты знаешь, что моя погибшая сестра принесла мне вести?
От ее серьезного тона он присмирел, затем кивнул:
– Да, я знаю.
– Она принесла плохие вести. Моя мать умерла.
134 
