137 
– Бригид, – повторил он. – Мы можем продолжать путь. Сейчас почти полнолуние. Ночью будет довольно светло, легко идти. Но день оказался длинным. – Воин улыбнулся. – Честно говоря, я предпочел бы разбить лагерь, а с рассветом снова отправиться в путь.
Она с благодарностью улыбнулась ему в ответ, чувствуя, что лед, который весь день сковывал ее, теперь начал таять.
– Ты знаешь, рядом есть какая-нибудь деревня? – спросила кентаврийка.
– Отсюда до замка Макнамара – только виноградники и лес. – Он повел подбородком вправо от дороги. – Можно подняться на вершину плато. Думаю, там достаточно травы. Можно будет найти приличное место для лагеря.
– Показывай дорогу, – сказала она, радуясь тому, что какое-то время может просто идти, ни о чем не думая.
Они довольно медленно двигались по дороге, окруженной лесом. Почти сразу же начался подъем. Через некоторое время дубы и сосны стали реже, потом исчезли совсем. Путники оказались на плато, которое заканчивалось внушительными скалами, возвышавшимися над морем Бан. Солнце уже село в воду, но горизонт до сих пор пламенел пурпуром, оставленным умирающим сиянием. Несколько минут муж и жена стояли, молча и наблюдали за окончанием дня.
Затем Кухулин спешился, бросил Бригид повод запасной лошади и сказал:
– Я наберу дров, а ты достань еду. Вряд ли нам сегодня понадобится палатка. Небо чистое, и довольно тепло.
Прежде чем она успела ответить, Ку и его конь снова скрылись в лесу.
«Что же, я займусь ужином и устроением лагеря. – Охотница почувствовала голод. – Когда я ела в последний раз? Еще до того, как загорелся погребальный костер Найэм и мы с Кухулином обручились. Неужели все это произошло только сегодня утром? Богиня! – Бригид развязала мешок и вдруг замерла. – Сегодня моя брачная ночь. – От этой мысли пальцы кентаврийки словно заледенели и стали неловкими. – Дыши, просто дыши».
Она сняла с лошади последний мешок, расседлала ее, небрежно отерла, отпустила пастись и стала вытаскивать из мешков припасы. Бригид мысленно поблагодарила Этейн, когда обнаружила несколько больших бурдюков с ароматным красным вином, и сделала долгий глоток.
Кухулин подошел, бросил рядом с ней вязанку хвороста, озорно улыбнулся и заявил:
– Это же надо! Ты уже пьешь, а ведь мы и одного дня не женаты.
– Просто пить хочется, – ответила она и услышала смех воина, больше похожий на ворчание.
– Будешь? – спросила охотница.
– Еще как, только расседлаю и привяжу коня. Мне тоже хочется пить.
Он усмехнулся и повел своего коня туда, где уже пасся другой.
Нервничая и смущаясь, Бригид занялась разжиганием костра. Когда Ку вернулся, на покрывале уже были разложены хлеб и сыр, а на огне жарились толстые ломти соленой свинины.
– Во имя Богини, как вкусно пахнет!
– Ты не поверишь, сколько еды в этих мешках. Мне можно не охотиться много дней. – Она заставила себя расслабиться и улыбнуться.
– Винни постаралась, – проговорил Кухулин.
– Кроме вина. – Бригид бросила ему бурдюк. – Такое вино могла передать нам только твоя мать.
Кухулин открыл бурдюк, отпил глоток и вздохнул от удовольствия:
– Да благословит Эпона мою маму за ее любовь к отличному вину.
– И за готовность поделиться им.
Ку издал какой-то утвердительный звук, глотнул еще вина, вздохнул и откинулся рядом с охотницей около костра. Некоторое время оба были заняты, поедая горячую свинину с хлебом и смакуя выдержанный сыр с острым сильным запахом. Кухулин одолел три порции, наелся, почувствовал себя расслабленным, сытым и засмеялся от какого-то воспоминания.
– Эти бутерброды будут всегда напоминать мне Эль.
– Почему? – удивилась Бригид, запивая еду превосходным вином.
– Понимаешь, она была сама по себе, любила бродить одна, особенно когда еще не училась в храме Муз. Мама не хотела ее ограничивать, поэтому позволяла ей гулять где вздумается, даже разрешала дойти до болота Уфасах, но с одним условием.
– Чтобы ты сопровождал ее?
– Ты угадала, – усмехнулся Кухулин и поднял недоеденный кусочек бутерброда. – Сестрица всегда брала их с собой, когда мы отправлялись в поход. Думаю, это она подсказала Винни, чтобы та положила все необходимое.
– Здорово, что Эль подумала об этом, – согласилась Бригид..
– В этом она вся. Всегда помнит любую мелочь, – проговорил Кухулин, лицо которого смягчилось, а в голосе появилась нежность.
137 
