– Так, теперь надо сверить часы, – сказал Чарли Джейн, когда она закончила. – Сейчас в Гонконге начало девятого вечера, вторник. Который час в Лондоне?
– Начало третьего дня.
– Лондонская биржа будет открыта еще целый час?
– Да, – сказала Джейн.
– Нью-Йорк начнет торговать через полчаса?
– Да.
– И я смогу наблюдать за курсом отсюда, Джейн?
– Да.
– Но ты будешь мне нужна в офисе для работы с Нью-Йорком.
Она вздохнула.
– Мне еще сына надо из школы забирать.
– Хочешь новую машину?
– Всем нужна новая машина.
– Так потерпи, побудь в конторе еще пару часов, Джейн. А завтра можешь выбирать себе «мерседес» – счет предъявишь мне.
– Ты душка, Чарли.
– Я вполне серьезно.
– Ну ладно. А теперь ты мне скажешь, пожалуйста?
Конечно, скажет, и не для того только, чтобы она смогла слегка нажиться на акциях сама, сколько для того, чтобы поползли слухи.
– Сэр Генри Лэй только что скончался. Всего пятнадцать минут назад.
– Сэр Генри Лэй…
– Миллиардер, заправлявший игорным бизнесом Макао, еще он вел серьезные переговоры с «ИТ»…
– Так-так! – воскликнула Джейн. – Ты уверен?
– Да.
– А это не просто слух?
– Джейн. Ты имеешь дело со мной, с Чарли.
– Так откуда у тебя эта информация?
– Джейн, ты что – не доверяешь старине Чарли Равичу?
– Чарли, ну пожалуйста, у меня еще есть время сделать свою игру на этом!
– Я видел своими собственными…
– Черт, черт, черт!
– … глазами, Джейн. Он умер у меня на глазах.
– Цена падает! Ого! Уже шестьдесят четыре! – воскликнула она разочарованно. – Вот оно! Куплено девяносто тысяч акций! Уже кто-то распустил слух! Шестьдесят три, и – господи, Чарли, ты опередил всех буквально на минуту.
Он сказал, что позвонит позже, вылез из кеба, стараясь не потревожить спину, и вошел в клуб, место настолько демократичное, что служитель приветствовал его простым кивком. Народ толкался здесь целый день. Напитки можно было получить в главном баре, – квадратной комнате со множеством знаменитых черно-белых фотографий «Ассошиэйтед Пресс» и «Юнайтед Пресс Интернешнл». Это были фотографии из жизни Мао в Пекине, обнаженной вьетнамской девочки, бегущей прямо на камеру, – а на заднем плане ее деревня пылает от напалма; буддийского монаха, сжигающего себя в знак протеста; Никсона на Великой китайской стене. В баре сидело несколько десятков мужчин и женщин, дымя сигаретами и выпивая. Многие из этой братии были американскими и британскими журналистами, прочие – мелкими местными бизнесменами, которые давно уж стали алкоголиками, перегорели, опустились и никаких надежд, тем более перспектив, не имели.
Чарли заказал виски и уселся напротив ящика Блумберга, настраивая его, пока не добрался до нужного меню актуальных лондонских биржевых активов. Он уже нажил свои миллионы, а Нью-йоркская биржа еще не открывалась. Что вы знаете о войне, мистер Равич? Пожалуйста, расскажите мне, мне любопытно. Ха! Крупные американские держатели акций «ИТ» или, точнее, работающие на них аналитики, финансовые советники и эксперты по бирже представляли собой в большинстве тридцатилетний молодняк. Пока им ни до чего нет дела: кто завязывает шнурки на ботинках, кто лыбится в зеркало или читает «Нью-Йорк тайме». Но скоро – совсем скоро! – они усядутся за свои мониторы. Всего через несколько минут. Тогда им станет известно, что сэр Генри Лэй стал жертвой сердечного приступа и умер в Китайском клубе Гонконга в 8:45 пополудни по местному времени. Чарли ожидал, что все они немедленно сделают следующие заключения: поскольку Лэй управлял азиатской, семейного образца корпорацией и, естественно, в качестве патриарха всем верховодил – соглашение с «ИТ» будет отложено на неопределенное время. Наследники немедленно снизят цену контрольного пакета «ИТ», все еще заоблачной даже после некоторого ее падения в Лондоне.
Возможно, все так и произойдет. Он заказал еще виски, потом набрал номер Джейн.
– «ИТ» упали на пять пунктов. Нью-Йорк вот-вот откроется.
– Но я пока паники не заметил. На каком уровне продажи?
– В Лондоне этого не узнать, даже когда биржа в Нью-Йорке откроется. Буду сидеть и ждать.
– Отлично, Джейн. Спасибо.
– Нет, это тебе спасибо.
– Да неужто?
– Я начала торговать со своего счета, когда ставка была шестьдесят четыре, а закончила, когда она опустилась до шестидесяти одного. Так что я сегодня неплохо подзаработала, Чарли.