В небе громыхнуло. Похоже, где-то далеко в океане шла гроза.
Глава 16
Когда Гараня и Кроша появились на пляже, вор бегал туда-сюда словно заведенный и матерился так, что уши вяли. Увидев «разведчиков», Малеванный заорал:
– Вы чё, суки, совсем оборзели?! Вас только за смертью посылать… доходяги хреновы. Паразиты! – Он перевел дух и требовательно спросил, облизывая пересохшие губы: – Воду нашли?
– Да… – хмуро буркнул Гараня, который едва держался на ногах.
– Где?
– Там… – Гараня неопределенным движением головы указал на джунгли. – Недалеко…
– А дрова зачем притащили? – Малеванный указал на бамбуковые «ведра». – У нас их и так достаточно.
– Это не дрова, – устало ответил Гараня. – Держи… – И всучил свои «ведра» вору; Крошу освободили от ноши Фиалка и Люсик.
Гараня не стал принимать участие в радостном оживлении, которое стало для «новых робинзонов» почти праздником, – все понимали, что с наличием пресной воды у них появился хороший шанс выжить. Он отошел в тень и упал на землю почти без сил.
За ним последовала и Кроша. Ее снова зазнобило, она передвигалась с трудом, как сомнамбула, ощупывая пространство впереди руками. Создавалось впечатление, что девушка неожиданно ослепла.
Но на нее никто не обращал внимания, а Гараня, который лежал на боку и видел, что с ней творится, не мог от усталости шевельнуть ни рукой, ни йогой. Ему было не до Кроши.
Он лишь вяло подумал: «Может, и впрямь надо было ей помочь… Оно, конечно, грех… да, видать, девка не жилец на этом свете…»
Тем временем Малеванный развел костер и водрузил на него котел, чтобы сварить рис. Главным кашеваром назначили Фиалку. Девушка так старалась, что не коре стала чумазой от дыма и пепла. Спустя полчаса каша была готова, и Малеванный, который твердо решил присвоить себе звание бугра, позвал всех к столу, как он торжественно выразился.
По его указанию Фиалка разделила сваренный рис на пять порций и разложила их на крупных листьях какого-то растения, похожего на лопух. Вместо поварешки она орудовала большой раковиной, найденной на пляже.
Гаране не хотелось даже думать о чем-либо, не то что передвигаться, но он все-таки встал и подбрел к «столу»; его накрыли в тени, на траве, предварительно убрав лианы и низкорослый кустарник.
Это постарался Люсик, который под руководством Малеванного пахал до седьмого пота, чтобы заслужить похвалу.
– А почему только пять паек? – спросил Гараня.
– По кочану! – огрызнулся вор.
– У нас что, уже покойник образовался? – не отставал Гараня.
– Может образоваться… если не захлопнешь пасть, – грубо ответил вор.
– Не гони волну, – миролюбиво сказал Гараня. – Лучше объясни по-человечески.
– Ты где-нибудь видишь нашего бомжа?
– Нет. Ну и что? Рис нам выдали на шестерых. Оставим его порцию, придет – съест.
– А вот ему болт! – согнул руку в локте Малеванный. – Нехрен увиливать от работы. Все пашут, а он прохлаждается.
– Ты не прав. Я думаю, он пошел, как и вчера, раздобыть что-нибудь съестное.
– Может, и так, – не сдавался вор, – но должен быть хоть какой-то порядок.
– То есть он обязан испросить твоего согласия…
– Да! – с вызовом ответил Малеванный.
– В начальники метишь? – разозлился Гараня.
– Кто-то же должен быть организатором, – немного поубавил пыл Малеванный, поняв, что Гараня начал заводиться. – Иначе всем кранты. Стадо оно и есть стадо. Я что, не прав?
– Прав, – угрюмо сказал Гараня. – Но только не в отношении меня. Мне начальники не нужны. Я ими сыт по горло. Понял?
– Пошел ты!.. – Малеванный виртуозно выругался. Его так и подмывало сцепиться с Тараней врукопашную – чтобы окончательно определиться, кто есть кто. Если бы не мачете…
Впрочем, не только мачете сдерживало вора от немедленной расправы со строптивцем. При всей своей худобе и невзрачности Гараня был жилист, быстр и неуступчив.
А Малеванный уже имел дело с подобными типами в зоне – поначалу, когда был юным и глупым. И вынес оттуда твердое убеждение, что внешность человека очень обманчива – после того, как такой же, как Гараня, шибздик выбил ему два зуба и сломал ребро.
Пока они препирались, появился и Самусь. Он буквально вывалился из зарослей на пляж с ошалелым видом и выпученными глазами.