Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
198 
Устрашися бабки злой:
Как заедет лаптем в глаз —
Помолися, дайн, за нас!
– Эй, вы мне сейчас вообще костер задуете! – забранился гном, пытаясь полами кольчуги прикрыть вконец зашуганный огонь под котелком.
Лично я Шалиску на поле боя не видела и даже следов ее не чуяла; сдается мне, что гном приплел оную просто для веселья. Хотя с нее станется...
– Храйк, помнишь песню, которую ты пел в корчме перед моим уходом? Неужели ты уже тогда догадывался, чем всё это закончится?
– Все барды немножко пророки, – подмигнул мне полуэльф. – Нет, не знал, конечно. Но мне захотелось сложить и спеть эту балладу именно так и тогда, а музы, как и вещие сны, ниспосылаются нам свыше – откуда им, разумеется, виднее.
Между троллями, а то и между их ногами прошмыгнула перепачканная сажей Вирра. С радостным писком вскарабкалась по мне, как белка по елке, и повисла на макушке, тьфу, шее.
– Ой, Шелена! А я за тебя так волновалась, так волновалась!
– Я за себя тоже. – Я привычно придержала малявку левой рукой, правой принимая долгожданную кружку. – Ну и за тебя немножко.
Полуэльфка заливисто рассмеялась, мне аж ухо заложило.
– А мы тут с дядей Храйком песенку пели, слышала? Все хлопали!
– Бери ее в ученицы, Храйк, – пошутила я, – голос у нее знатный – громкий!
К моему изумлению, менестрель невозмутимо кивнул:
– Почему бы и нет? Не знаю, как насчет великой певицы, но освистать ее уж точно никто не посмеет! Поедешь со мной в Выселок, Вирра?
– Ну... – Девочка вопросительно глянула на меня. – А как же...
– Я буду вас навещать, – убедительно солгала я. Впрочем, кто знает?
– Поеду! – просияла мелкая. – Шелена, а ты правда не обидишься?
– Упаси боги! Напротив – обрадуюсь, что наконец-то тебя сбагрила.
Вирра звонко чмокнула меня в щеку, спрыгнула на землю и снова куда-то улизнула – не иначе как собирать трофеи. Малявка у нас была попрактичнее иных взрослых.
Я чокнулась с Храйком.
– А как поживает гениальная баллада о великой битве? Сочинил?
– Кое-что набросал, – с достоинством ответствовал рыжий, похлопывая себя по карману с туго скрученным пергаментом.
– А про меня там есть?
– И про тебя, – лукаво подтвердил Храйк.
– Ну спой, – не утерпела я. Со всех сторон полетели смешки, свисты и крики «Просим, просим!».
– Всему свое время, Шелена. – Полуэльф с загадочным лицом взял сложный аккорд, переливчатым волчьим воем раскатившийся от леска до леска. Аж сосульки на деревьях зазвенели. – А то потом опять будешь жаловаться, что накаркал!
– Вот еще, жаловаться! Спросить уже нельзя?! – Храйк лишь иронично поцокал языком и, склонив голову к лютне, продолжил терзать струны на предмет тягучей, но не лишенной своеобразной прелести мелодии.
– Хоть не пошлятина какая-нибудь? – подозрительно уточнила я.
– Обижаешь. Когда это я пошлятину сочинял?
– Да постоянно. «Одинокий козопас», например!
– Там же одни аллегории!
– Зато какие! У троллей уши завянут!
«Просим, просим!!!» —грянуло с утроенным энтузиазмом. Эльф охотно начал наигрывать вступление, я плюнула и пошла дальше.
– Эй, вараака хвостатая, стой!
Когда тебя хватает за плечо скальный тролль, остановиться придется в любом случае.
– Во. – Вождь за шкирку сунул мне рыжий попискивающий комочек. – Это из последнего выводка от моего кобеля, самая бойкая. Я прикинул – вам, хвыбам, вместе хорошо будет!
– Да на кой она мне? – растерялась я. – Маленькая какая, мне и кормить-то ее нечем...
– Ну, сама тогда схарчишь, – невозмутимо посоветовал тролль, разворачиваясь ко мне спиной. Незримая тень пегого пса, которой полагалось бы стеречь Облачную Пещеру, преданно трусила за хозяином, тычась носом в привычно развернутую ладонью назад руку.
Я подняла щенка на уровень лица, мрачно посмотрела ему в глаза. Псинка восторженно завиляла хвостиком и попыталась лизнуть меня в лоб.
– У кого-то из нас не в порядке с головой, – проворчала я, пряча щенка за пазуху. Надо сходить к полевой кухне, попросить немного каши или хлеба. Хотя бы для гарнира, хе-хе!
...Лиару отыскали только на следующее утро. Под остатками стены, засыпанную снегом, до донца сжимавшую в руке боевой амулет...
Одна я видела, как стоявший у погребального костра Марен незаметно попятился и исчез в лесу. Лицо у него было весьма недвусмысленное. Я, посчитав, что трупов вокруг и так достаточно, чтобы развешивать их еще и по елкам, тенью потрусила следом.
198 
